Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
Ну, предместьем оно было давно, а название – тоже историческое. Это был поселок общества «Русский Стандарт», занимавшегося нефтепереработкой, транспортировкой и даже, кажется, добычей нефти. В городе до революции у общества был нефтеперегонный завод, нефтебаки и целый поселок. Поскольку в обществе делами заправляли французы, то для их нужд были построены очень неплохие домики, улицы замощены и окультурены. И даже кино, чтобы местные французы поглядели на творчество соотечественников с бульвара Капуцинов, завезли сюда и показали – третий по счету случай в России после обеих столиц. Часть зданий этих осталось, хотя они уже не так красивы, как в молодости, да и дом, где производилась демонстрация «синема», тоже достоял до моего времени.
Пятнадцатого был день перелома. На контратаки сильнее, чем парой егерей из комнаты в комнату, немцы уже не сподобились. Отчего – потому что начали отход. Только это не сразу стало видно. Но наконец-то получилось рвануться вперед у малоземельцев, мы взяли Стандарт и вломились в Мефодиевку, а 55-я дивизия взяла окрестности вокзала…
Но этот день был и днем потерь. Какой-то гад-самоходчик выцелил ту самую кирху на Балке и всадил снаряд в ее шпиль. А там как раз собралось много командиров – комдив Вруцкий, наш комполка Каданчик, его зам Леженин, полковой инженер, инструктор политотдела армии, другие начальники… Человек двадцать. Мясорубка. Вруцкий с тяжелым ранением выбыл из строя, Каданчик и Леженин убиты, остальные по большей части тоже.
Вруцкий начинал командиром батальона на румынской границе и даже тогда устроил одной румынской дивизии кровавую баню, внезапно атаковав ее походную колонну. Каданчик и Леженин в сорок втором году получили ордена Ленина, что тоже говорит о них… Эх-ма…
И салажонок Валентин под гранатный осколок подставился. Ну, хоть жив будет, хотя и полежит сколько-то, потому как бедро пробито.
Роту перед десантом пополнили, а сейчас осталась только половина.
Ладно, отделенный, пострадал, и надо снова делом заниматься, с наступлением темноты опять идем в атаку. Пора брать то, что еще осталось от Мефодиевки невзятым…
Там сильно пришлось повозиться с одним домом. Точнее, мы сначала думали, что это один двухэтажный кирпичный дом, а пришлось брать сразу два, потому что на том же участке стоял еще один, но чуть поменьше, уже не кирпичный, а послабее, но тоже в два этажа. И брать его было еще тяжелее. Видимый нам кирпичный удачно обстреляли танки, заглушив пулеметы на втором этаже и выбив из оконных проемов прикрытия из мешков с песком. Поэтому мы и смогли рывком влететь в дом и даже без потерь. Внутри, конечно, так хорошо не было. Немцы стойко дрались, поэтому сразу же пошел упорный гранатный бой, то есть сначала в комнату влетает граната, а потом ты, когда она рванет. А за каждый поворот коридора тоже летит граната. Встретишь шесть дверей – в каждую сначала должна полететь граната. Рванула она, осколки провизжали в воздухе и пробороздили стены, и следом уже ты и из автомата прочесываешь возможные места, где может таиться враг. Почему где может? Потому, что чаще всего ни черта не видно. Дым разрыва гранаты, пыль, сажа и еще что-то висит в воздухе. Больше догадываешься, где там немцы, чем видишь. А дальше как повезет: попал немец под гранату или очередь, тогда добавляешь ему. Если начал не с того угла, тебе навстречу летят пули. Если немец больно расторопный, то еще в коридоре кинет тебе навстречу гранату. Иногда получалось даже так, что ты влетаешь вслед за взрывом своей гранаты в комнату, а за спиной рвется в коридоре немецкая. У нас в гранатах запал горит до четырех секунд, в немецких дольше. Если у тебя крепкие нервы, то после немецкой гранаты можешь метнуть сам и выдержать прямо-таки мхатовскую паузу. Плохо то, что у немцев бывали и более короткие запалы, поэтому рассчитываешь на их восемь секунд, а он окажется вдвое меньше. Немецкие гранаты больше работали на удар взрывной волны, а осколков у них было поменьше, чем у наших. Но в здании взрыв их гранаты – это здорово. Федот Крошкин из моего отделения рассказывал, что когда граната-колотушка рванула в коридорчике, где был он, то его задел только один осколок в левую кисть. Зато ощущения были такие, как будто размазало по стенке ударом бампера машины. Как только глаза не выскочили наружу! Он еще потом долго не мог отойти, хоть вроде как контузии и не было: не тошнит, кровь изо рта и ушей не идет, но словно пыльным мешком его ушибло. Но, правда, случалось и так: немецкая граната, вылетая из комнаты, зацеплялась за косяк длинной деревянной ручкой и падала обратно, на радость метателю. «Сама себя раба бьет, если нечисто жнет» – что тут уже скажешь.
А со вторым домом дело пошло так: выбитые гранатным боем немцы вылетели из пары угловых комнат, где они еще оставались, а прикрывая их, из второго дома резанул пулемет. Кстати, это оказался максим, причем не немецкий, а наш, когда-то захваченный врагами. Вот он и засыпал пулями окна и двери нашего дома и помешал проскочить на плечах у немцев. Так мы и застряли. До второго дома не так далеко, но видит око, да зуб неймет. Гранат в результате лихого боя почти что и не осталось. А танки наши куда-то отошли. Поэтому взводный Матюхин дал команду остановиться и подготовить атаку. Мы дочистили те комнаты, где еще не успели пройтись. Народ рассредоточился вдоль окон и постреливал по немцам. Начался сбор трофейных гранат, потому как подносчики могут и запоздать. Можно было немножко заняться и собой – кто перекусывал, кто менял повязки. Потом пришли два сапера, нагруженные, как вьючные мулы, противотанковыми минами в деревянных корпусах.
А вслед за их приходом нас, командиров отделений, собрал взводный. По его плану мы должны были огнем по окнам отвлечь немцев. Далее приданный химик забросает двор дымовыми гранатами. Пока пойдет такая музыка, оба сапера должны подтащить взрывчатку к боковой двери и подорвать. А вот потом надо было штурмовать дом. Центральный вход взводному отчего-то не нравился. Нельзя сказать, что наличие какой-то ловушки там не было невозможным. Так что мы ждали, когда из тыла подбросят гранат. Пока их доставляли, шедший с нами ротный снайпер бронебойной пулей пробил кожух немецкого максима. Может, кого-то еще тоже подстрелил, но вроде как получалось, что максима должно теперь было хватить не более чем на две ленты. По команде начался обстрел окон с немцами, а химик стал кидать дымовые шашки. Задымление получилось неплохое, а под прикрытием завесы саперы и еще один стрелок, назначенный им в помощь, подволокли к боковому входу пару мешков с землей и противотанковые мины.
А дальше была сложная дилемма. Если ждать, пока дым рассеется, чтобы увидеть, как сработал заряд, то потом для атаки нужно снова задымлять двор. А запаса дымовых шашек нету. Так что либо атакуй в дыму, не видя, как сработал заряд, либо атакуй по-зрячему, но под пулеметом. Потому после взрыва атакующая подгруппа рванула вперед, пока стоит дым и пыль ему помогает. Дом строили в то время, когда не хватало материала, поэтому стенка получилась хлипкая и подрыва не выдержала. Вынесло дверь и хороший кусок стены. А дальше уже знакомое – граната впереди тебя, затем автоматные очереди: твоя поверху, а товарища, что за тобой, по самому полу. И влетаешь вслед за этим, готовый бить уже прицельно хоть по голове, хоть по вспышке из дальнего угла. Впереди лестница, значит, по ней тоже: и по перилам очередь снизу, и сквозь доски лестничной площадки второго этажа. После стольких дней городских боев работаешь уже сам как автомат, не размышляя, а на рефлексах. Вот такой рефлекс меня и уберег: подлетев к входу в комнату на втором этаже, я не стал кидать туда гранату со снятым кольцом, а вкатил лимонку по полу, не снимая кольца предварительно. Из комнаты пулей вылетел немец и был тут же застрелен. А после того мы и увидели, отчего он выскочил, и что нас ждало, если бы я кинул взведенную гранату. Там у немцев был склад боеприпасов, в том числе лежали три ящика гранат. Взорвись они от детонации, конец был бы многим. Обрушилось бы точно межэтажное перекрытие, может, и стенка тоже. А что меня подтолкнуло так сделать – осталось тайной.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
