Стефек сел в указанное ему кресло и постарался окаменеть. В комнату ворвалась овчарка со все ещё немного вздыбленной шерстью. Каролина настойчиво вдалбливала ей, что вот этот индивидуум — гость! Гость! И его кусать не надо. Неохотно, все ещё рыча и взлаивая, но уже умеренно, Кара обнюхала этого гостя. Что ж, гость не враг, гостя кусать нельзя.
Покончив с собакой, девочка села напротив гостя и задумчиво сказала:
— Я все-таки ничего не поняла. Зачем понадобилось обязательно выбивать окно? И наверное, надо стекло собрать с пола и ковра. Нет, нет, не сейчас, пусть она к тебе немного привыкнет! Не двигайся! И объясни, пожалуйста.
Хорошенькая ситуация, ничего не скажешь! Вместо объяснений мальчик мрачно поинтересовался:
— А где теперь живёт пани Волицкая?
— Понятия не имею, меня вообще ничего не интересует, но родители могут дать тебе адрес, если хочешь. Сможешь ей написать письмо.
— Письмо?
— Да, из Варшавы она уехала, это я знаю. А как можно с человеком познакомиться через разбитое окно?
— Ну, очень просто… Разбиваешь окно и идёшь каяться. Извините, случайно, я готов заплатить. У меня на одно окно денег хватит, а вот на второе…
— А ты ещё собираешься разбивать?
— А ты как думала? Теперь буду разбивать до победного. И платить… Интересно, откуда деньги возьму? Ну да это мои проблемы. Послушай, когда же она успела переехать?
— Да уже давно, больше года назад.
— Не может быть! Я её ещё вчера видел здесь, на улице!
— Кого видел? Пани Волицкую?
— Ну да!
— Ты её знаешь в лицо?
— Ну да! Сто раз видел по телеку! Ведь она там работает.
Девочка весело рассмеялась. Наконец она поняла!
— Ничего подобного! На телевидении работает пани Полинская. Она живёт в квартире рядом с нашей, дверь в дверь.
— Как ты сказала? Пани Полинская? Тут уж Стефек схватился за голову, вызвав недовольное ворчание бдительной Кары.
— Полинская! То-то мне казалось — должно быть Волинская, а не Волицкая.
— Да, пани Волицкая — старушка, она не только на телевидении, но и вообще нигде не работает.
Стефек высказал претензию:
— Почему же тогда её нет в списке жильцов?
— Есть, только там она числится как Петшак, а фамилия Полинская — её девичья, под ней она и выступает по телевидению. Мы все о ней знаем, потому что у неё тоже есть собака.
Наличие собаки многое объясняло, собачники обычно знакомы друг с другом. Это понятно, но плохо, что придётся всю операцию проводить с m«w»k». Хорошо, что не выбросил второй камень.
— Не мешало бы здесь замести, — заметила девочка.
Стефек не возражал, сам виноват. К тому же, раз она знакома с пани Полинской, может, обойдётся без второго окна?
— Давай замету, — согласился он. — Какая-нибудь щётка найдётся?
Дети принялись наводить в комнате порядок, причём участие Каролины заключалось в том, что она указывала мальчику на завалившиеся под мебель куски стекла. Мальчик все кусочки старательно подобрал на совок, высыпал их в кухне в бумажный пакет и снова уселся в кресло.
— Послушай, может, ты мне поможешь? — решился он. — Тут такое дело…
И от волнения позабыв о том, что их дело надо хранить в глубокой тайне, он вкратце познакомил новую знакомую с марочной эпопеей и своим участием в ней. Девочка узнала, что ему, Стефеку, совершенно необходимо лично познакомиться с пани Полинской и получить от неё телевизионные марки, чтобы с их помощью отвлечь Зютека, чтобы Зютек не мог заняться другими преступными делами, чтобы Яночка с Павликом могли действовать на свободе и отыскать наконец марки из коллекции их дедушки. Дойдя до дедушки, Стефек спохватился, понял, что выболтал больше, чем следовало бы, поэтому попытался в дальнейшее повествование о марках напустить как можно больше туману и вернулся к Зютеку, старательно выдвигая на первый план его роль и в связи с этим необходимость отвлечения его с помощью телевизионных марок. И все-таки полностью отмежеваться от Яночки и Павлика никак не мог, то и дело возвращаясь к их общественно-полезной деятельности, мужеству, сообразительности и самоотверженности. Отбросив свою всегдашнюю флегматичность, девочка слушала с заблестевшими глазами, боясь проронить слово. Надо же, оказывается совсем рядом, не в книгах, не в вымышленных странах делаются такие интересные дела!
— Я могу познакомить тебя с пани Полинской, если хочешь, — предложила она. — Очень милая женщина! А ваш Зютек — отвратительный тип. Не нравится он мне…
— Мне тоже! — подхватил Стефек. — Хотя временами бывает очень забавным. Жаль, у меня нет такой собаки, как твоя Кара, она бы очень пригодилась в нашем деле. С её помощью я бы раз-два разделался с Зютеком!
— Как ты себе это представляешь? Что бы ты сделал?
— Ну, много чего… Привязал бы, например, её у входной двери Зютека, он бы и не вышел из квартиры! Весь день проторчал бы дома, а то приходится выдумывать разные штучки, сплошные трудности.
— Привязать её нельзя, вмиг перегрызёт поводок. Но можно держать её за ошейник и делать вид, что с трудом сдерживаешь, что вот-вот вырвется из рук и загрызёт первого подвернувшегося. Она у нас знаешь какая! Вообщето она слушается только папу, для него все что угодно сделает, а нас с мамой в грош не ставит.
Стефек представил себе впечатляющую картину: Кара с Каролиной у дома Зютека, свирепая овчарка рвётся к этому негодяю, рыча и оскалив зубы. Зютек в страхе убегает обратно в дом и захлопывает за собой дверь. И уже больше не высовывается!
Нет, это слишком прекрасно. Вздохнув, мальчик оторвался от волшебных видений и сказал Каролине:
— У Яночки и Павлика тоже есть замечательная собака. Только очень спокойная и вежливая. И послушная — что-то потрясающее! А уж умный этот Хабр, рассказать — не поверишь. Агрессивным был только раз в жизни, я какнибудь тебе расскажу. Немного поменьше твоей Кары будет, но красавец! А ты свою на прогулку выводишь? И могла бы, например, с ней ехать в автобусе?
Девочка, подумав, ответила:
— Могла бы, но в наморднике. И ошейнике с шипами. Без этого мне её не удержать. А гулять я её часто вывожу.
— Тогда, знаешь… Что, если я как-нибудь забегу и мы прогуляемся к Зютеку? Может, даже завтра. А? Здесь недалеко.
Каролина с восторгом согласилась. Она и сама хотела попросить подключить их с Карой к благородному делу спасения марок, да не решалась.
— Только надо будет проследить, чтобы она не разорвала брюки этому G~rejs, — озабоченно произнесла девочка. — Потом покупать придётся… Лежащая спокойно Кара вдруг приподняла голову и стала прислушиваться, потом подбежала к входной двери. С лестничной площадки доносилось радостное собачье повизгиванье.
