Я с силой грудь свою сжимал, Чтобы унять свою любовь, Аврора, я тебя искал…
– Хм… – потянулся дядя. – Вообще-то нашу принцессу зовут Юстина. Осмелюсь поинтересоваться, кто такая Аврора?
Послы переглянулись. Это был полный дипломатический провал. Представители толстяка злорадно усмехнулись, придерживая огромный портрет далекого от поэзии и романтики господина. «Люблю повеселиться, особенно пожрать!» – говорил огромный портрет, который придерживали из последних сил.
– А теперь обидься как следует… – прошептал дядя, не сводя глаз с перешептывающихся гостей. Один из них что-то высказывал другому, обзывая его «болваном».
Да не вопрос! Легче легкого!
– Что за неуважение! Даже имя забыли поменять! – сказала я капризным голосом.
– Эм… Он сравнивает вас с Авророй! С зарей, мол… вы… это… осветите его жизнь… мнэ… своим… эм… светом… – стали выкручиваться послы, намекая на то, что я лампочка Ильича. Свет и радость приношу я людям! О как!
– Мы видим, что вы далеки от поэзии, поэтому лучше взгляните на подарки! Посмотрите на этот браслет! Он является фамильной реликвией рода Тошер. Когда-то его носила бабушка нашего уважаемого принца…
Перед моими глазами возник прекрасный браслет, который если бы не обилие драгоценных камней и золотых вензелей, напомнил бы мне о невольничьих оковах.
– Дорогая моя… – напомнил дядя, постукивая пальцами по креслу. – Не огорчай меня…
Я улыбнулась, понимая, что лучше не смотреть на все это великолепие. И тут в моей голове родился экспромт! Я посмотрела на усатого и тут же выдала свой стихотворный ответ. У меня обычно со стихами туго, но сейчас явно наболело…
– Увы, дары его прекрасны. Но вы стараетесь напрасно. Я замуж не хочу пока. Особенно за д… достопочтенного… принца Эдоба, – вздохнула я, скромно улыбнувшись.
Я услышала смех за своей спиной и тихие хлопки аплодисментов.
– Браво! – раздался голос позади меня. – В точку! Меньшего я от тебя не ожидал, моя дорогая.
Пока я наслаждалась литературным триумфом, а представители конкурента мерзко хихикали, один из послов достал свиток пергамента и чернильницу.
– Помедленнее можно? Мы записываем! – Один из послов подставил спину другому, чтобы записать мой экспромт.
– Подержите наш портрет! – попросили послы принца Эдоба послов принца Корелла.
– Еще чего! – отозвались конкуренты, стараясь удержать своего крупногабаритного монарха. В итоге, придерживая принца ногой, они медленно записывали ответ. Принц Эдоб тоже был явно недоволен ответом, поэтому в знак протеста упал прямо на послов. Чернильница, которую сжимал в руках исполняющий обязанности стола, опрокинулась и полетела в сторону портрета «конкурента», попав аккурат ему на физиономию. Тут вообще нужно было бы потрудиться, чтобы не попасть ему на лицо. Испуганно выхватив платок и начав вытирать чернила с достопочтенного лица своего монарха, бедный посол только лишь усугубил дело. Теперь я точно знаю, что означает «мутный блинчик вместо лица». Осталось только взять нож для резки картона и вырезать дырку. А потом поставить его на улице… Стоп. Здесь же нет фотоаппаратов. Жаль… Очень жаль…
Дары показывать было уже бессмысленно, поэтому послы удалились, таща за собой портреты и прочую утварь, включая золотой ночной горшок. Без крышки. Очевидно, крышку продали по дороге.
Я стояла на балконе, кутаясь в меховую накидку. Нет, определенно натуральный мех теплее искусственного, что бы ни говорили зоозащитники. Снег замел весь внутренний двор, оставив лишь одиночные тропки.
– Вы здесь! – воскликнул голос позади меня. Ленс. Какого черта? Пришел читать мне нотации?
– Да, здесь… – вздохнула я, не поворачиваясь к нему.
– Я все понял! – воскликнул философ. – Он тебя околдовал! Искушение богатством оказалось столь сильным, что ты не в силах ему противиться.
– Дело не в деньгах, – покачала головой я, растирая снег в руках.
– Нет, именно в деньгах! Если бы у меня было столько денег, то ты бы тоже была бы со мной? – спросил Ленс так, словно вчера получил письмо про то, что ему оставили огромное наследство.
– Нет, – ответила я, улыбаясь святой наивности. – Тут дело не в деньгах. Рядом с ним я чувствую себя спокойно. Мужчина должен уметь решать проблемы, а не создавать их.
– Ты хочешь сказать, что я создаю тебе проблемы? – спросил наивный Ленс, вспыхивая как факел.
– Ну не решаешь, это точно, – отозвалась я, мечтательно глядя в снежную даль.
– Я хочу, чтобы ты покаялась перед Провидением! Отвернись от зла! Отвернись от него! Я умоляю тебя! – воскликнул философ, хватая меня за руку. – Ты должна это сделать! Иначе Провидение накажет и тебя!
– И как же оно собирается меня наказать? – спросила я, не поворачиваясь к философу, но при этом вырывая свою руку из его руки.
– Если бы ты внимательно читала мои труды, ты бы знала, как тебя накажет Провидение! – ответил Ленс. В его голосе я впервые услышала холодные нотки.
– А если ты внимательно смотрел, из чьего кармана идут деньги на твою благотворительность, то ты бы думал перед тем, как делать такие заявления! – заорала я, оборачиваясь к нему.
– Я все понял! В этом замке мне делать больше нечего! Но мы скоро встретимся, принцесса! – закричал Ленс, разворачиваясь и уходя.
– Вот халявщик… – вздохнула я, глядя, как он внизу требует открыть ему ворота. Снег заметал его следы, а я вздохнула с облегчением. Все! Кончилась благотворительность!
Глава 17
В тихом омуте черти топятся
Я вас лю… Только жениться собрался.
М/ф «Путешествие муравья» – Неужто наш дорогой моралист решил покинуть уютную обитель «порока»? «Порок» и «пророк» – две вещи несовместимые, надо думать? – поинтересовался дядя, поглаживая пса по голове. – Не ожидал. Совсем не ожидал от него такого. Интересно, что он задумал?
– Скорее всего, будет подбивать людей на мятеж, зачитывая им о воле Провидения! – вздохнула я, представляя дубину народной войны, которая пытается сломать и без того шаткую вертикаль власти.
– Кишка тонка. Он явно не тот человек, который способен повести людей за собой! Духу в нем не хватает и уверенности! Даже этот фанатичный блеск в глазах, который я замечал последнее время, не добавляет ему убедительности. Нет, такие люди, как он, не могут повести за собой других. Он еще вернется. Приползет сюда на брюхе, как побитая собака, и будет валяться в ногах… Или же… А впрочем, время рассудит… – усмехнулся Демон, почесывая ухо пса.
