— Откуда ей здесь взяться? По дороге купим. Пошли.
Они покинули конспиративную квартиру и поспешили вниз, опять-таки без помощи лифта. Как заметил юноша, это устройство было не в почете у ангелов Миллениума. «Хаммер» уже ждал их у подъезда.
— Да, они уже здесь, — говорил кому-то дядя Ваня, прижимая руку к уху, одновременно распахивая перед ними заднюю дверцу машины. — Знахарь с одной группой выехал на осмотр объекта. Две машины сопровождения… понятно.
Две старушки, сидевшие на лавочке около подъезда, проводили парочку неодобрительными взглядами.
— Еще молоко на губах не обсохло, а уже с охраной ездють, — сказала одна из них.
— И не говори, Степановна! В наше время…
Дядя Ваня захлопнул за ангелами Миллениума дверцу, сел на переднее сиденье рядом с водителем, машина тронулась, и к ней тут же спереди и сзади пристроилось два уже знакомых Валентину джипа.
Ехали не спеша, даже не пытаясь обогнать впереди идущие машины, хотя такая возможность и была.
— Чего мы плетемся как черепахи? — рассердился стажер.
— Тише едешь — дальше будешь, — изрек замшелую мудрость невозмутимый дядя Ваня. — И приедем, из машины не выпущу. Пока от Знахаря команда не поступит, будем круги вокруг церкви нарезать.
— Здесь остановите, — приказала Дарья.
Приказ был тут же передан по цепочке, и все три машины плавно притормозили у обочины.
— Что дальше? — спросил дядя Ваня.
— Дальше я пойду в магазин.
— Зачем?
— Косынку купить. Как без нее в церковь сунусь?
— Сиди здесь. Сам куплю.
Валентин аж заерзал от нетерпения.
— Копуши, — простонал он. — Там, может, человека сейчас убивают.
— Там сейчас группа профессионалов, — осадил его дядя Ваня, вылезая из машины. — И они много чего умеют, ты уж мне поверь.
Отсутствовал он недолго, минут пять. Вернулся ускоренным шагом, сел обратно в машину, кинув покупку на колени Дарье.
— Поехали, — распорядился он. — Знахарь дал добро. Пока все чисто, ничего подозрительного.
Машины свернули с центральной улицы, проскочили горбатый мост и остановились около узорчатой ограды, опоясывающей церковный двор, неподалеку от распахнутых ворот.
— Так, бабульки у подъезда мне идею подсказали. Мы с тобой жутко крутые и очень богатые. Этим охрана оправдается. Жених и невеста, — сказала Дашка, убирая волосы под косынку, — хотим по-быстрому обвенчаться, и для этого нам срочно требуется отец Никодим. Такой вариант принимается?
— Нет.
— Почему?
— Я еще кольца не купил.
— Болван! А вы чего скалитесь? — зашипела Дарья, заметив ехидные ухмылки дяди Вани и водителя. — Это понарошку. Чтоб батюшку из церкви выудить, если он там.
Дядя Ваня тут же согнал с лица улыбку и прошептал в замаскированный на теле микрофон.
— Оружие можно не скрывать. Вы — официальная охрана отпрысков богатеньких родителей. Вариант «золотая молодежь». Пошли!
Из джипов ту же выскочило шесть человек с автоматами. Двое скользнули в церковный двор, остальные пристроились около «хаммера».
— Ну это уже перебор, — пробурчала Дарья.
— Нормально, — успокоил ее дядя Ваня. — Легенда что надо. И нам так работать легче.
Валентин вышел из машины, помог выбраться оттуда «невесте», взял ее под ручку и решительным шагом направился к воротам церкви. Ему уже надоела вся эта свистопляска с охранными мероприятиями и хотелось скорее приступить к делу. До вечерни еще было далеко, а потому особого наплыва прихожан пока не наблюдалось. Около церкви стоял Знахарь и истово крестился, глядя на распятие над входом, периодически отвешивая поклоны. Стажер невольно восхитился его искусству перевоплощения. Потрепанная куртка, под мышкой зажата кепка, сгорбленная спина… если бы юноша не знал, что ему еще нет и тридцати пяти, принял бы за старика! Ну натуральный богомолец.
Бородатый дворник, мерно махавший метлой, покосился на вооруженную процессию, направлявшуюся к церкви, насупил брови, посторонился, пропуская «золотую молодежь», шумно высморкался за их спиной и сердито зашаркал метлой еще быстрее, что-то недовольно бурча себе под нос.
— Думаю, это самое подходящее место, — щебетала по дороге Дашка, — очень даже миленько. Здесь и обвенчаемся. Нет, я с кем разговариваю? Что ты такой угрюмый?
— Ничего я не угрюмый, — пробормотал Валентин.
Юноша почувствовал себя вдруг очень неуютно. Возникло ощущение, что кто-то сверлит его спину тяжелым злым взглядом.
На ходу стажер нагнулся и нежно поцеловал девушку в щеку, одновременно стрельнув глазами назад. Дворник торопливо опустил голову, опять что-то сердито буркнул, развернулся к нему спиной и начал мести в обратном направлении уже практически чистую дорожку.
В этот момент из церкви вышла пожилая женщина в черной монашеской рясе. Увидев вооруженных людей, она выпучила глаза, замахала на них руками, а потом растопырила их в разные стороны, пытаясь перекрыть вход.
— Куда в храм божий с оружием, охальники?! — заголосила она. — Не пущу!
— Успокойтесь, матушка, — сказал Валентин, жестом руки останавливая охрану. — Они туда не пойдут. Нам бы батюшку позвать.
— О свадьбе договориться, — добавила Даша.
— Батюшку позову, — смягчилась монашка, — а в храм святой с оружием богомерзким не пущу.
— Не волнуйтесь, — успокоил ее стажер, — мы здесь подождем.
— А мне в храм Божий можно? — робко спросил Знахарь, продолжая креститься.
— Ты ж только что оттуда, — удивилась монашка.
— Николе Угоднику свечку забыл поставить.
— Иди, — милостиво кивнула монашка, — ставь.
Привлеченный поднятым монашкой шумом, из церкви вышел пожилой священник, окинул всех строгим взглядом:
— Что здесь происходит?
— Вот, насчет венчания пришли, отец Никодим, — зачастила монашка. — С оружием бесовским.
— Многие, причисленные ныне к лику святых, в миру были воинами, — несогласно качнул головой отец Никодим. — И оружие их исправно служило им в борьбе с порождениями сил тьмы во славу Господа нашего. А венчание в храме Божьем перед ликом святых — дело тем более богоугодное, дабы не во грехе свадьбы собачьей, а в законном супружестве, церковью освященном, жить. Иди, Матрена, помоги Евлампии подготовить церковь к вечерней службе. Я с ними поговорю.
Монашка поджала губы и с достоинством удалилась.
— Ну что ж, дети мои, — спустился с невысокого крылечка священник, — давайте назначим день венчания.
Валентин посмотрел по сторонам и, не найдя поблизости посторонних, тихо сказал:
