Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
– А князь что же? – удивился я.
– Не препятствует, – со вздохом проговорил воевода, но тут же встряхнулся. И энергично произнес: – Не нашего ума дело, Васька! Ты, я смотрю, нос повесил, дак зря, хоть и сбежал вражина рогатый, но, чую, сюда не сунется. А про то, как вы с Петром и дружинушкой в Диком Поле погуляли, достойную песню сложат, помяни мое слово! Так что взбодрись и жди награды от князя. А я тебе подарок прямо сейчас сделаю!
Осетр открыл сундук и достал сверток красного цвета. Когда воевода развернул алую ткань, в его руках очутился Тричар и шелковая рубаха, расшитая золотым шитьем. Я не сдержал радостного вопля – для меня самого стало сюрпризом то, как дорог мне меч, подаренный усопшим фомором. Осетр заулыбался, хлопнул меня по плечу и сказал:
– Бери меч свой, пригодится! У Славена врагов не перечесть, а друзей: посчитать одной руки хватит! Рубаха шелковая лично от меня, в бой под броню и кольчугу надевай – материал прочный, золотой нитью укрепленный: от ран убережет, наконечники стрел, опять же, проще доставать[99], не дай бог, конечно!
– Сивуху нашли, значит! Как он, где был?
Воевода помрачнел, нехотя ответил:
– Жив твой дружок, руки-ноги на месте. Пьет, играет, как и раньше… Поговорил бы ты с ним… Через неделю, как вы в поход выступили, объявился! С мечом и побитой рожей… Где был, ума не приложу! Ярыжки все кабаки, все его лежки-дорожки облазили – не нашли! А он околесицу несет: тут помню, тут не помню… Ну, да и пес с ним, сами разберетесь… Извини, оставить тебя должен – дела. Петр с войском вернется – в вашу честь пир закатим, как положено. А сейчас отдыхай, заслужил! Карету возьми, домой поезжай, выспись и ни о чем не думай – после пира поработаем…
На обратном пути к дому я уже не замечал столичную суету и городские красоты – думы одолели: где сейчас Косматко, как его найти, что сказать Сивухе – пропадает ведь парень! Какую новую работу даст мне Осетр, как там Петр с парнями, что с Горяном сейчас, очнулся ли Ланс, что со всеми водяниками? Радовался ли Жбан подарку… Стоп, а вот про задание чертей я совсем позабыл за суетой! Испуганно спохватился: а маячок, который они мне дали! Но присмотрелся, успокоился – висит мутный шарик за левым ухом, невидимый, на месте.
Оторвавшись от дум, я осознал, что карета стоит на месте уже несколько минут! Путь на улицу Красную преградили стражники, остановили весь транспортный и пеший поток вечно спешащего куда-то славенского люда.
– Чего там? – спросил я возницу.
– Битюг[100] взбесился, ловят, – лениво ответил одетый в синее с золотым конюх и отложил кнут.
Улица позади нашей кареты была запружена повозками и людьми, чуть спереди от нас, по небольшому свободному пространству, бегал мощный жеребец. С морды его свисали клочья пены и оборванные постромки, за ним на измочаленных о камни мостовой ремнях волочилось дышло.
Хозяин коняги, небольшой мужичонка в армяке, гонялся за четвероногим грузовиком, костеря его последними словами. Я было сунулся помогать, но тут подоспел стражник с ургой[101] в руках. По-хозяйски покрикивая, ловец разогнал любопытствующих и ругателя, стал приманивать жеребца морковкой, называя его, не в пример хозяину, ласковыми именами. Вокруг места событий сгрудилась толпа.
Я понял, что задержка надолго, махнул рукой возничему, мол, пешком дойду. Сунул сверток с мечом и рубахой под мышку и зашагал в сторону Армянской улицы. В надежде обойти пробку.
Но не тут-то было, все улицы вокруг, и Армянская, и Южная, накрепко «встали». Я, недолго думая, повернул на Протасовскую. Дошел до Дикопольской и двинул в сторону Степных ворот, где дымила кузница мастера Кудло.
Хохол явно расширился, на юго-восточной стороне выросло несколько новых мастерских. Оттуда раздавался грохот и визг, из труб вылетали снопы искр, по двору бегали закопченные работники, катали тачки с углем и рудой, отработанным шлаком, кудрявыми металлическими стружками и прочим мусором. Отходы производства грузили на обитые жестью телеги, которые вереницей стояли у ворот, и тут же, по мере заполнения, увозили хлам за город. Гляди-ка, чуть ли не завод!
Сам Кудло обнаружился в старой своей кузне. На черной стене висел чертеж чего-то замысловатого, и кузнец, тягая себя за чуб, вносил в него поправки. Яростно спорил с подручным детиной с могучими руками и в кожаном фартуке. Увидев меня, Кудло улыбнулся и, не здороваясь, воззвал ко мне:
– Вот хоть ты ему скажи, что не взорвется ракета, если пороховые газы через дополнительные отверстия вылетать будут! Испытаем, если надо, сбоку от сопел клапанов насверлим, и полетит, родимая, никуда не денется!
Я растерянно пожал плечами. О ракетостроении знаю только то, что его придумал Циолковский[102], а больше ничего.
Хохол стиснул мне ладонь и замахал на мрачного подмастерья руками:
– Уйди ты, свищ зубной, не до тебя сейчас: видишь, человек ко мне пришел, издалека пожаловал!
Парень кивнул мне и недовольно пробормотал в густую черную бороду:
– Опять напьешься до зеленых соплей и железных птиц, а дело стоит… – и вышел, хлопнул на прощание дощатой дверью.
Кудло крикнул ему вслед:
– Ты еще поговори мне, варнак, злыдень! Волю взяли…
Но видно было, что совсем не рассердился кузнец на своего ученика – напротив, довольно улыбался. Убедился, что дверь закрыта, сказал:
– Толковый парень! Все на лету хватает, норов, правда, больно строптивый… Но это ничего. Из таких настоящие мастера вырастают! Ну, что пить будешь, витязь знаменитый?! Слухом-то земля полнится, как вы с Петрухой Жеребцовым Дикое Поле вспахали! Расскажешь?
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
