Срочно.
Совершенно секретно.
Штабом операции отдано приказание о немедленном отводе личного состава от берега озера на дистанцию не менее десяти километров. Приказано бросить всю технику и снаряжение.
«Воздух!»
В течение ближайшего времени возможна провокация на следующих участках госграницы…
Принять меры к укрытию всего, не занятого непосредственным несением службы на постах, личного состава частей и подразделений.
* * *
– Командир! – возглас связиста прервал разговор Сурового с остальными офицерами.
– Что такое?!
– Радио из штаба! Немедленно укрыть весь личный состав, не занятый непосредственной службой по охране госграницы. Что-то там серьёзное ожидается…
– Даже так?! – командир повернулся к собеседникам. – Всех, кто сейчас на берегу, – под бетон! Укрыться здесь! Посты оставить, вооружение, которое нельзя утащить на руках, тоже. Ничего с ним не сделается… тут воришек не осталось уже! Бегом!
И сорвался с места народ, протарахтели по бетонному полу торопливые шаги.
Бзз! Бзз!
Зуммер телефона оторвал Петра от разглядывания окрестностей.
– Тут я… – поднял он телефонную трубку. В бронеколпаке больше никого не было, Михей уковылял в бункер ещё минут пятнадцать назад. Пулемётчику стало плохо, из носа пошла кровь, так что толку от такого бойца было немного.
– Бросай всё! Амбразуру закрывай и топай сюда!
– Вы там белены, что ли, обожрались? А если какой баран уцелел? Подползёт такой, да и сунет под бронеколпак пару кило какой-нибудь взрывчатой гадости…
– Это приказ! По нам чем-то долбануть хотят, так что этим субчикам тут никто сейчас не позавидует! Да и вопрос-то, собственно, в том – есть ли тут хоть кто-нибудь, кому завидовать собираются?
Положив трубку, «Беглец» покачал головой. Да уж… там явно кто-то мухоморов накушался! Если б было чем, долбанули бы уже давно! Но молчат установки залпового огня, не падают больше на укрепления тяжёлые ракеты… Некому, стало быть, там стрелять…
Жаль, что пулемёт так быстро из станка не выворотить, нелёгкая это задача. Придётся тут его оставить…
Сняв с крючка на стенке автомат, он забросил его за спину. Нажав на рычаг, опустил на амбразуру тяжёлую стальную заслонку. Ну, хоть так!
Пригибаясь, Пётр зашагал по низкому коридору к бункеру. Надо будет поспрошать Сурового – какая-такая муха его укусила?
А в складе царила суматоха!
В раскрытые ворота, ворча и ругаясь, бойцы пропихивали «Василёк». Ещё один стоял у стены.
– Блин, третий в яму упал! – кипятился неподалёку командир батареи миномётчиков. – Черти косорылые, вы куда смотрели-то?! Ну как можно такую канаву прозевать?
Сплюнув с досады на пол, миномётчик помчался в командную комнату. Пётр вошёл туда как раз вовремя, чтобы застать момент, как Суровый разносит прибежавшего.
– Кто командир батареи – я или ты? Кто за своим личным составом смотреть должен? Если там у тебя все такие нерасторопные – то с кого спрос? Не с тебя ли, такого красивого?
Начальник гарнизона махнул рукой, подводя черту под диалогом.
– Короче – выход наружу запрещаю! Если полвзвода твоих, специально обученных премудростям такелажного дела орлов его из ямы вытолкать не смогли, то парочка каких-нибудь посторонних раздолбаев и подавно такого не сотворит! Всё, сгинь с глаз моих!
Понурый миномётчик исчез в коридоре. Проводив его глазами, «Беглец» повернулся к командиру.
