Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
Международный союз охраны природы в настоящее время считает полосатохвостого голубя «видом, вызывающим наименьшие опасения». Для первой стадии возрождения странствующего голубя это очень хорошо, поскольку такой статус позволяет использовать полосатохвостых голубей в программах редактирования генома и разведения в неволе. Но для последней стадии возрождения странствующего голубя это не так хорошо. Если бы полосатохвостые голуби сами по себе находились под угрозой исчезновения, то Закон об исчезающих видах США наделил бы странствующих голубей преимуществом охранного статуса без лишней бюрократии. Чтобы дать больше возможностей программам разведения исчезающих видов в неволе, Закон об исчезающих видах США позволяет рассматривать экспериментальные популяции исчезающих видов как «несущественные», в том смысле, что выживание этой конкретной популяции не абсолютно необходимо для выживания вида. Несущественные популяции должны обитать в географической зоне, которая полностью изолирована от основной части общего ареала обитания вида. Отделенность от остальных популяций полосатохвостых голубей поможет сохранить гены странствующих голубей в геномах их полосатохвостых собратьев.
Подведем итог: совершенно непонятно, как нормативно-правовые акты, регулирующие охрану исчезающих видов, будут применяться к воскрешенным видам или признакам. Восстановление вымерших видов не вписывается полностью ни в один существующий регулирующий механизм, и разные методы восстановления вымерших видов (клонирование букардо против небольшого изменения генов полосатохвостых голубей), вероятно, будут подпадать под разные категории и потребуют новой интерпретации существующих правил и норм. Также маловероятно, чтобы среди стран, и даже внутри одной страны, было достигнуто всеобъемлющее соглашение о том, что можно и нужно сделать, чтобы законодательно упорядочить восстановление вымерших видов и обращение с ними. Только одно можно сказать наверняка: генетическая модификация живых существ возможна, и вскоре появятся организмы, генетически модифицированные в природоохранных целях.
Для возрожденных мамонтов у нас есть хорошая новость. Если мамонтов вернут к жизни и интродуцируют в частный парк, будет он находиться в Соединенных Штатах или на северо-востоке Сибири, эти мамонты не подпадут под действие законов о ГМО или об охране природы. Посетителям парка могут даже разрешить охотиться на воскрешенных мамонтов и есть их мясо, не нарушая при этом никаких государственных законов. Местные законы – другое дело, поэтому расположение парка может иметь значение. Однако пока что планы Сергея Зимова по восстановлению естественных природных условий в Плейстоценовом парке в Сибири с использованием генетически модифицированных мамонтов не сталкиваются с какими-либо очевидными препятствиями со стороны государства.
На пути к восстановлению дикой природы и экологическому возрождению
Мысль о том, что дикую природу Северной Америки можно восстановить с помощью видов, способных заменить собой вымершую аборигенную мегафауну позднего плейстоцена, привлекла к себе много внимания, когда об этом впервые заговорили в 2005 году. Реакция людей варьировала от захлестывающего энтузиазма до яростного неприятия. Через несколько месяцев возрождение дикой природы постепенно исчезло из заголовков ведущих СМИ и переместилось в научные доклады. Некоторые из них представляли собой продолжение непрекращающихся дебатов о том, можно ли считать восстановление дикой природы практичным способом сохранить биологическое разнообразие, а также о том, где должна быть установлена точка отсчета для проектов возрождения дикой природы (следует ли нам сделать своей целью ландшафт позднего плейстоцена или ландшафт, каким он был до прибытия в Америку первых европейских колонистов). В других отчетах содержались истории успеха, к примеру устранение инвазивных видов и повторное заселение аборигенных видов на острова, достаточно маленькие для реализации таких проектов. Хотя масштаб описываемых достижений был намного меньше того, который воображали Джош Донлан и его коллеги в своей статье 2005 года, эти успехи были важны. Они показали, что восстановление дикой природы и, если уж на то пошло, вымерших видов – это стратегия, которая способна помочь нам изменить ландшафт нашей планеты кардинальным и фундаментальным образом.
Разумеется, экологические изменения, обусловленные заселением возрожденных видов в дикую среду обитания, могут не всегда соответствовать тому, что мы себе представляли в начале проекта. Когда возрожденный вид (или вид с возрожденными признаками) интродуцируют в экосистему, его интродукция изменит эту экосистему, точно так же, как ее когда-то изменило его вымирание. Однако после исчезновения вида экосистема эволюционировала, и то, как она отреагирует на его возвращение, в полной мере предсказать нельзя. Учитывая, что мы не до конца можем контролировать результаты своих экспериментов, следует ли нам продолжать их? В каком случае потенциальные преимущества будут стоить рисков, связанных с восстановлением вымершего вида?
Глава 11. Стоит ли нам это делать?
Пятнадцатого марта 2013 года в штаб-квартире Национального географического общества в Вашингтоне прошла конференция TEDx, на которой ученые воздали должное идее возрождения вымерших видов.[5] Мероприятие совпало с публикацией статьи Карла Циммера под названием «Возвращая их к жизни», ставшей темой номера в журнале National Geographic.[6]
Шестнадцатого марта 2013 года возрождение вымерших видов производит в прессе фурор, как это случается только с новыми войнами, исчезнувшими самолетами и воскрешенными мамонтами. Участники конференции предполагали возможность такого развития событий. Больше всего мы беспокоились о том, чтобы не дать СМИ слишком сильно все преувеличить, чтобы мысль, которую мы хотели донести, была услышана теми, кто этого хотел. Те из нас, кто поддерживал восстановление вымерших видов, – а не все участники придерживались такой точки зрения, – надеялись, что оно станет инструментом, который сообщество природоохранных организаций сможет добавить в свой арсенал для защиты от современных вымираний. Однако мы беспокоились, что вместо этого природоохранные организации увидят в нас конкурентов, соревнующихся с ними за ресурсы, и без того ограниченные, а в худшем случае решат, что мы придумали для всего остального мира удобное оправдание, позволяющее еще меньше заботиться о защите видов, находящихся под угрозой исчезновения.
Во время репетиции, проходившей за день до большого события, его организаторы Райан Фелан и Стюарт Бранд передали комплект для прессы, содержавший краткие, ясные (и непротиворечивые) ответы на вопросы, которые, по их мнению, должны были возникать чаще всего. Вечером накануне конференции мы (лекторы) вместе с организаторами принимали избранную группу, состоящую из представителей местных и государственных СМИ, политиков и руководителей общественных природоохранных организаций, на предварительном мероприятии с допуском только по приглашениям. Мы хотели убедить заинтересованные стороны в том, что наука, которую мы будем представлять, реальна, что мы понимаем исторический и политический контекст, в котором действуем, и он нас глубоко волнует, а также что мы очень хорошо осознаем, как наша идея может повлиять (положительно и отрицательно) на природоохранные движения в США и во всем мире. Мы хотели ясно дать понять, что наша цель состоит не в том, чтобы сделать сенсацию, а в том, чтобы вовлечь заинтересованные стороны и широкую публику в разумные, научно подкрепленные дебаты.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
