Исландские омниоры дрожащими голосами принялись перечислять то, что им было известно о загадочной одиоре.
— Возможно, в древности она была прекрасной скандинавской богиней Фрейей[66]или загадочной супругой бога Одина.
— Она безраздельно господствует в Арктике.
— Никто из других одиор ни разу не рискнул вторгнуться в ее владения.
— Баалата с ней не совладает.
— Чертоги Ледяной Королевы где-то далеко в ледяной пустыне. Там она отдыхает, а возможно, и почивает.
— Как Графиня!
— Но в ночь праздника Имболк Баалата осмелилась на бесчинства во владениях Кровавой Графини. Может, она решилась посягнуть и на земли Ледяной Королевы?
Исландские омниоры замолчали. Такая возможность, похоже, не приходила им в голову. Я же должна была узнать как можно больше, иначе с кровожадной чернокнижницей Баалатой мне было не справиться.
— Баалата умеет заколдовывать мертвецов, — подсказала я омниорам.
— Ей обязательно нужно какое-нибудь тело, пусть мертвое, пусть самое захудалое, — задумалась милая старушка Бьорк и нахлобучила по самые уши свою невообразимую шляпку.
— Так, может, она и воспользовалась чьим-нибудь телом, чтобы добраться сюда? — предположила бывшая учительница.
— Интересно, чьим? — заметила я вслух.
— Животные живут там, где привыкли жить, — сказала крестьянка. — И далеко не ходят.
— Они могут зайти далеко, — возразила Хольмфрида, — но только вместе с людьми.
— А вдруг Баалата вселилась в какого-нибудь человека! — воскликнула молодая официантка, потом немного подумала, покосилась на меня и в ужасе прикрыла рот ладошкой.
Остальные омниоры проследили за ее взглядом и разом затаили дыхание, словно узрев нечто ужасное. И тоже дружно от меня отшатнулись.
Поскольку мои чувства были обострены, как никогда, я почувствовала, как они мысленно меня изгоняют.
Механизм коллективного изгнания, используемый омниорами в случае возможного присутствия среди них одиоры, был мне знаком. О нем мне рассказывала еще Деметра. Я поняла, что исландские омниоры боятся, что я и есть Баалата или хотя бы отчасти одержима ею.
Омниоры замкнулись в себе. Мне было необходимо убедить их, что я — Селена. В противном случае они не только бы не стали мне помогать, но и постарались уничтожить.
Я была очень импульсивной и непосредственной. Иногда эти черты характера подводили меня, чаще — создавали множество проблем, но порой, в непростых ситуациях, выручали.
И тогда я спросила исландских омниор в открытую:
— Как я могу вас разубедить?
— В чем? — поежившись, нахмурилась Хольмфрида.
— В том, что я не Баалата и не одержима ею.
— Какие глупости! — деланно рассмеявшись, заявила Хольмфрида.
Никакие это были не глупости.
Возможно, беременность обострила мои чувства, но, как бы исландские омниоры ни старались, я читала в их глазах одну и ту же мысль. Всем им казалось, что они чувствуют, как в моих венах течет кровь Баалаты, вселившейся в меня, как в Метрикселлу. Исландки ошалели от страха, и я боялась, что в таком состоянии они решат от меня просто избавиться, чтобы дальше жить спокойно.
— Я желаю связаться со своей матерью Деметрой, — заявила я не терпящим возражений тоном дочери предводительницы кланов всех западных омниор. — Она знает меня и сможет убедить вас, что я не одержима Баалатой.
— Не время, — отрезала Хольмфрида.
Ее взгляд был настолько суровым, что я решила не настаивать, смириться с поражением в первом раунде и проявить дипломатичность.
— Значит, вы свяжетесь с ней завтра? — спросила я с притворной покорностью.
— Да. Завтра. А сегодня тебе лучше отдохнуть.
Сделав вид, что очень расстроена, я улыбнулась дрожащими губами:
— Извините, но мне очень не по себе из-за последних событий. Может, дадите мне волшебную палочку? С ней мне было бы спокойней.
Задавая этот вопрос, я заранее знала ответ. Исландские омниоры мне не доверяли, и, естественно, не собирались давать мне никакой волшебной палочки.
— Завтра, — сказала Хольмфрида. — Давай поговорим об этом завтра. Сегодня уже поздно. — С этими словами она протянула мне свою холодную и скользкую от пота руку, и я поняла, что на эту омниору полагаться нельзя.
— Иди спать, Селена. Тебе нужно отдохнуть.
— Я не спала целую неделю. И с удовольствием засну под вашей защитой, но, боюсь, без сильного зелья не смогу сделать это и сегодня, — призналась я.
Омниоры одобрительно закивали, и Хольмфрида вручила мне густой настой на маковых зернах. Улыбнувшись, я поблагодарила ее и незаметно вылила зелье в стоявший на окне цветочный горшок.
Я попрощалась с остальными омниорами, и Хольмфрида проводила меня до гостиницы. По пути я притворялась, как могла — поминутно спотыкалась и поскальзывалась. Хольмфрида поддерживала меня, чтобы я не упала, и, возможно, сжалившись, решила мне помочь.
— Зря ты привела сюда этого мужчину, — прошептала она.
— Он исландец и знает Исландию!
— Это неправда.
Я не поверила своим ушам.
— В каком смысле?!
— Он говорит по-исландски с очень странным акцентом, а хутор, о котором он упоминал, был заброшен еще до его рождения. Бьорк хорошо знает те места.
Меня встревожили слова Хольмфриды, но я решила не слишком им доверять. Я знала, что Гуннар не понравился бы омниорам, даже если бы говорил на чистейшем исландском. Многие омниоры вообще склонны копаться в родословных мужчин и их семейных преданиях, лишь бы найти там хоть что-то их компрометирующее.
Я решила провести Хольмфриду. Притворившись, что ее снотворное действует, я во весь рот зевнула и спросила:
— Что же мне с ним делать?
— Брось его и жди наших указаний! — не терпящим возражений тоном заявила Хольмфрида.
— Но ведь Гуннар заботится обо мне, он любит меня и спас от полиции! — воскликнула я, пораженная ее категоричностью.
Мы были совсем рядом с гостиницей, и Хольмфрида произнесла очень тихо:
— До суда ты побудешь под нашим присмотром. Когда сюда прибудет Деметра, ей будет неугодно присутствие этого мужчины.
Ах вот оно что! Хольмфрида боялась прогневать Деметру! Я же была нужна омниорам покорной, послушной и безответной. Гуннар им мешал, и они хотели поскорее от него избавиться.
Открыв дверь номера, я увидела своего викинга, спавшего мертвым сном и не подозревавшего, что о нем говорят…
