Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
– Так… Я же вас знаю!
– И что? А если меня ведут? Если за моей спиной враг? Враг, который хочет попасть в расположение ЧК? Враг, который использует меня как щит? Вы его тоже пропустите?
Дзержинский отыскал взглядом Яковлеву:
– Сменить! Под трибунал!
– То есть как… – Губы солдата задрожали.
Но Дзержинский уже забыл о часовом. Заложив руки за спину, широким шагом преодолел расстояние от двери до лестницы, после чего стремительно взлетел по ней на второй этаж. Охрана, Яковлева и молодой чекист едва поспевали за ним.
Бокий в это время сидел за своим столом, изучал все дела, которые у него накопились по американцам. Бумаги, которые еще не были рассмотрены трибуналом, Глеб Иванович отложил в сторону. С ними и так все ясно, как день: отпустить. А вот как быть с остальными?
Трибунал утвердил приговоры по семнадцати особам. Троим – смертная казнь. Остальных предлагалось отправить на исправительные работы. На разные сроки. Как быть?
«Может, взять да похерить решение трибунала? – подумал Глеб Иванович. – Пусть мотают в свою Америку. Но как? Сам такое сделать я не в состоянии. Да и не выдадут заключенных без решения трибунала. Опять же, как они покинут Петроград без соответствующих бумаг? Словом, как ни крути, требуется санкция Зиновьева. Опять идти к патлатому. Да что ж за день-то такой…»
За решением этой непростой ситуации его и застал Дзержинский.
Войдя в кабинет, Феликс Эдмундович первым делом качнул головой: мол, сиди, после поприветствуем друг друга. Затем Феликс Эдмундович обернулся к сопровождающим его лицам.
– Варя, подготовь комнату для допроса. Хочу сам, лично, пообщаться с убийцей Моисея. Часа будет достаточно? Вот и умница. Ребятки, – чекист кивнул на стулья в коридоре, – а вы присядьте.
После чего с силой закрыл дверь.
– Ну, здравствуй, Глеб.
Широкие объятия распахнулись для Бокия. Он удивленно смотрел на начальство: такой встречи он никак не ожидал.
Хозяин кабинета присмотрелся к старому товарищу по партии. В основателе аппарата, носящего название ВЧК, что-то изменилось за то время, пока они не виделись. Он стал еще более сухим, изможденным. Хотя, казалось, Дзержинскому больше худеть было уже некуда. Только взгляд Железного Феликса продолжал оставаться чистым и пронзительным, как и при их первой встрече.
В последний раз чекисты виделись во время июльских событий, связанных с эсеровским мятежом, два месяца назад. В те дни Феликс вел себя несколько неадекватно, что заметил не только Бокий, но и другие товарищи. Вспыльчивый, нервный, Дзержинский проявлял смелость, замешанную на страхе и ненависти. Результатом чего стала отставка, по его же собственному заявлению, коим он в те дни переполошил весь аппарат ВЧК. Впрочем, спустя месяц Феликс успокоился, вновь приступил к прежним обязанностям. Что стало причиной столь неадекватного поведения товарища, Бокий мог только догадываться.
Феликс Эдмундович похлопал подчиненного по спине, плечам:
– Похудел, смотрю, отощал.
– Это я-то отощал? На себя давно в зеркало смотрел?
О том, что он заметил, как у Феликса мелко, почти незаметно, дрожат руки, Бокий тактично промолчал. О болезненном состоянии Дзержинского, доставшемся ему после каторги, знали все. Не знали о том, как лечится первый чекист. Бокий знал.
– Ты по мне не равняйся. Как у вас тут?
– Работы много. Особенно в последние дни. Арестовали всех, кто был хоть как-то причастен к убийству Моисея. Круглые сутки мотаюсь между «Крестами» и Гороховой.
– Знаю. Потому и приехал. – Дзержинский окинул взглядом кабинет. – Веселая у вас тут обстановка.
– Яковлева нажаловалась? – догадался Бокий.
– А как же! Не без того. А ты что, от нее другого ожидал? – Феликс Эдмундович ухватил за спинку стул, переставил его в центр комнаты, посередине ковра, оседлал.
– Я от нее, кроме неприятностей, давно уже ничего не ожидаю, – хотел промолчать, но не сдержался Глеб Иванович.
– И давно черная кошка пробежала между вами?
– Давненько.
– Ничего. В свете последних событий скоро все изменится.
Бокий по привычке устроился на краю стола.
– Что слышно в Москве? Как Старик?
– Тяжело. Очень тяжело.
– А в деталях?
– В деталях… – Феликс Эдмундович снова пробежал взглядом по кабинетной обстановке, остановился на графине. Глеб Иванович, сообразив, что к чему, тут же налил воды в стакан. Дзержинский благодарно кивнул головой. – Ильич поехал на завод Михельсона выступить перед рабочими. К десяти часам собралась толпа проводить его. Вот тогда в Ильича и выстрелили. Две пули попали в Старика и одна в работницу, что стояла рядом. – Бокий отметил: Дзержинский не изменился, как обычно тщательно подбирал слова. Феликс сам никогда и ни при каких обстоятельствах не оскорблял женщин и другим не позволял, а потому слова «баба» для него не существовало, он всегда находил ему альтернативу. – Убийцу задержали. Ильичу сделали операцию.
– Это нам известно.
– А большего я не знаю. – Феликс Эдмундович со стуком поставил стакан на стол. – Меня информируют так же, как и вас. И никакой отдельной линии связи с Москвой у меня нет. Вернусь – разберусь, что к чему. Теперь по вашему делу. Во-первых, – без всяких преамбул продолжил мысль гость, – вместо Моисея будешь ты. Рано радуешься. Яковлева – первым помощником. – Дзержинский вскинул руку, как бы прикрываясь. – К себе я ее не заберу, не надейся. Но и ты тут долго не засидишься. Ты мне нужен в Москве, Глеб. Очень нужен! Причем скоро. А потому необходимо, чтобы Варвара находилась в курсе всего происходящего в Питере. Первоочередная задача: навести порядок в городе и губернии! Исходя из того, что произошло сегодня ночью, на складах, она с этим не справится. Так что данная миссия ложится на тебя. Как справишься – сразу ко мне.
– В Москве приняли какое-то конкретное решение? – Бокий почувствовал сухость во рту.
– Пока нет. – Дзержинский резким движением рук оправил низ гимнастерки. – Но, чувствую, в скором времени примут. Враг ожил, Глеб Иванович. Поднял голову. Нанес самый страшный удар, какой только можно себе представить, – покусился на жизнь Ильича. Подобного простить мы не имеем права! И не будем прощать! Сегодня в Совнаркоме рассматривается вопрос о законодательной необходимости проведения акции устрашения. Молчи! Я, так же как и ты, против. Если помнишь, еще в июле была попытка принять подобного рода решение. И если бы не я, террор бы вовсю гулял по России. Только двух наших голосов крайне мало, чтобы встать против решения Совета. Но есть один плюс: рассматривать будут в течение нескольких дней. У нас такого срока нет! Контрреволюция подняла голову. Две недели назад британцы передали одной московской контрреволюционной организации более миллиона рублей. Золотом!
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
