При моем появлении он пристально посмотрел на меня, но не рассердился, а, скорее, опечалился.
– Ты даже глупее, чем я думал, – сказал он, когда я подошел к нему. – Лучше уходи, пока еще можно. Совсем скоро станет слишком поздно.
Я покачал головой.
– Пожалуйста, позвольте мне остаться. Я хочу помочь.
Ведьмак испустил тяжкий вздох.
– Твое присутствие может даже ухудшить дело. Если Лихо поймет, где мы, он будет держаться подальше отсюда. Девочка не знает, где она, я могу закрыть от него свой разум. А ты сможешь? Что, если он прочтет твои мысли?
– Какое-то время назад Лихо уже пытался прочесть мои мысли. Хотел узнать, где вы. И где я. Однако я выстоял, и он ничего не узнал, – ответил я.
– Как это тебе удалось? – внезапно охрипшим голосом спросил Ведьмак.
– Я обманул его. Притворился, что возвращаюсь домой, и сказал ему, что вы на пути в Чипенден.
– И он тебе поверил?
– Похоже на то, – ответил я, внезапно усомнившись в этом.
– Что ж, все выяснится достаточно скоро, как только мы его вызовем. А пока отойди немного в туннель, – более мягко сказал Ведьмак. – Оттуда ты сможешь все видеть. Если дело обернется скверно, у тебя, может, даже будет крошечный шанс удрать. Иди, парень! Не торчи здесь. Время близится!
Я так и сделал – на несколько шагов углубился в туннель. Сейчас солнце наверняка уже опустилось на горизонт, мир затопила тьма, и Лихо вот-вот покинет свое прибежище под землей. Будучи бесплотным, он может быстро летать по воздуху и проходить сквозь скалы. Как только Алиса вызовет его, он помчится прямо к ней, быстрее, чем ястреб со сложенными крыльями камнем падает на свою жертву. Если план Ведьмака сработает, Лихо не догадается, где его ждет Алиса, – пока не окажется в склепе, а тогда будет уже слишком поздно. Однако мы-то тоже будем здесь, и, осознав, что его обманули, Лихо обрушит на нас всю свою ярость.
Ведьмак встал, повернулся лицом к Алисе и долго молча стоял, склонив голову. Будь он священником, я решил бы, что он молится. В конце концов он протянул руку к Алисе и вытащил восковую затычку из ее левого уха.
– Вызывай Лихо! – закричал он так громко, что эхо его голоса раскатилось по склепу и туннелям. – Быстрее, девочка! Не мешкай!
Алиса не произнесла ни слова и даже не шелохнулась – в этом не было нужды. Она просто мысленно пожелала, чтобы Лихо оказался здесь.
Он появился безо всякого предостережения. Только что все было спокойно, а в следующее мгновение нас обдало волной холода, и в склепе возник Лихо. Голова его была точь-в-точь как у горгульи над главным входом кафедрального собора: ощерившиеся зубы, торчащий между ними длинный язык, огромные собачьи уши и злобно изогнутые рога. А ниже шеи он выглядел как большое, черное клубящееся облако.
У него уже достало сил вернуть себе первоначальный облик! Как Ведьмак мог надеяться одолеть его?
Лихо замер. Взгляд темно-зеленых, расколотых вертикальной щелью глаз метался из стороны в сторону.
Потом он осознал, где находится, и испустил прокатившийся по туннелю стон муки и страха, такой мощный, что я ощутил вибрацию сначала подошвами ног, а потом и каждой косточкой.
– Снова связан, снова! И теперь уже навечно! – яростно прошипел он.
Холод сделался настолько силен, что я буквально заледенел.
– Ну да, – сказал Ведьмак. – Теперь ты здесь, здесь и останешься, навсегда привязанный к этому проклятому месту!
– Радуйся-радуйся, Старые Кости. И глотни воздуха в последний раз. Ты меня обманул, да, но какой ценой? Что это тебе даст, кроме холода смерти? Ничего, тебя ждет только вечная тьма, а я-то останусь здесь, и те, что наверху, по-прежнему покорные моей воле, будут исполнять все мои приказания. Поток свежей крови вниз не оскудеет! Все твои труды пойдут прахом!
Голова Лиха выросла в размерах, подбородок удлинился, загнулся вверх и теперь почти соприкасался с крючковатым носом. Темное облако кипело, формируя плоть. Стали видны шея и верхняя часть широких, мощных, мускулистых плеч, покрытых не кожей, а грубой зеленой чешуей.
Я знал, чего ждет Ведьмак. Мгновения, когда грудь полностью проступит и он сможет нанести удар в сердце. Прямо у меня на глазах кипящее облако опустилось еще ниже, сформировав тело до уровня пояса.
Однако, как выяснилось, я ошибался! Ведьмак не стал использовать свой клинок. Словно бы ниоткуда в его левой руке возникла серебряная цепь, и он вскинул руку, чтобы накинуть ее на Лихо.
Мне уже приходилось видеть, как он это делает: когда он набрасывал цепь на ведьму, Костлявую Лиззи. Тогда, образовав безупречную спираль, цепь упала на нее, прижав руки ведьмы к бокам. Лиззи рухнула на землю, не в силах делать ничего, только рычать, так плотно цепь обмоталась вокруг ее тела и туго обхватила рот.
Я не сомневался, что то же самое произойдет сейчас и настанет очередь Лиха беспомощно лежать на каменном полу. Однако в тот самый момент, когда Ведьмак готов был бросить серебряную цепь, Алиса неуверенно поднялась и сорвала повязку с глаз.
По-моему, она не собиралась делать этого, но тем не менее каким-то образом оказалась между Ведьмаком и его целью. И помешала точному прицелу. Вместо того чтобы упасть на голову Лиху, цепь лишь задела плечо. Он вскрикнул от боли, а цепь соскользнула на пол.
Однако это был еще не конец. Ведьмак схватил посох и вскинул его над головой. Послышался щелчок – мерцая в свете свечи, освободился скрытый в посохе клинок. Тот самый, который он точил на Хейсхеме. Я однажды видел, как он орудует им, во время схватки с Клыком, сыном старой ведьмы, Мамаши Малкин.
Ведьмак с силой нанес удар, целясь Лиху в сердце. Тот попытался увернуться, но это удалось ему лишь отчасти. Клинок пронзил левое плечо, и Лихо вскрикнул от боли. Алиса сделала шаг назад, с выражением ужаса на лице, а Ведьмак снова вскинул посох, готовясь нанести второй удар. На его лице застыло мрачное, решительное выражение.
И тут внезапно погасли обе свечи, погрузив во мрак и склеп, и туннель. Когда я с помощью трутницы торопливо зажег свой огарок, то увидел, что Ведьмак в склепе один. Лихо просто исчез! И Алиса тоже!
– Где она? – Я бросился к Ведьмаку, но тот лишь с грустью покачал головой.
– Стой, где стоишь! – приказал он. – Это еще не конец!
Он поднял взгляд туда, где в темной дыре на потолке исчезали цепи. Они образовывали петлю, рядом с которой свисал еще один, свободный конец цепи; к нему, почти касаясь пола, крепился большой крюк. Это было что-то вроде натяжных блоков, которые такелажники используют, чтобы опустить камень на яму с домовым.
Ведьмак, казалось, к чему-то прислушивался.
– Он где-то наверху, – прошептал он.
– В дымоходе?
