Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
– Приходите к нам, барашки, мы расчешем вам кудряшки, – вполголоса продекламировала я стишок из Масиного репертуара. – Нет, спасибо, бе-бе-бе! Расчешите их себе!
Этими словами я выразила свое отношение к капитану Лазарчуку со товарищи: пусть себе расследуют, как им положено, дело о беглой покойнице, а я возьмусь за него с другой стороны! Ведь ежу понятно, что это еще одно звено той самой цепи, которая началась с гибели Генки! А если ежу понятно, а сыщикам, у которых в руках достаточно фактов, – нет, то лично я разъяснять и разжевывать им происходящее не намерена! Пусть им еж разжевывает!
– Нет, спасибо, бе-бе-бе! Сделаю капитану козу! – постановила я вслух.
– Если козу, то не бе-бе-бе, а ме-ме-ме! – весело сказал Вадик, которого я не заметила, потому что он прятался за елочкой. – Не ходи дальше, я тебя тут нарочно караулю, чтобы предупредить!
– Предупредить – о чем? – Я послушно притормозила в паре метров от угла здания, за которым начиналась финишная прямая до дверей нашей родной телекомпании.
– У нас там субботник!
– Какой еще субботник?! Сегодня же четверг!
– Значит, четвержник! – не растерялся Вадик. – Алексей Иванович велел вручить всем сотрудникам лопаты и грабли, а сотрудницам ведра, кисти и известь! Для приведения в надлежащий порядок прилегающей к телекомпании территории.
– С какой стати?! – продолжала возмущаться я.
С детства искренне ненавижу всяческие садово-огородные работы! На практических уроках ботаники в школьные годы я сажала цветочки, пробивая ямки в земле каблуком и роняя в них семена с высоты своего роста. В молодости всеми силами сопротивлялась желанию родственников привлечь меня в выходные дни к трудам на даче. В зрелом возрасте бессовестно саботирую всяческие субботники и воскресники. А тут еще какой-то совершенно неожиданный «четвержник»!
– Надо же чем-то занять народ, чтобы не разбежались, – пожал плечами Вадик.
– А с чего это вдруг нашему народу разбегаться? Вроде сегодня рабочий день?
– Как бы не так! Кто-то позвонил и сообщил, что в телекомпании заложена бомба! Теперь менты с собакой шерстят в наших помещениях, а нас выгнали на мороз, клумбы окучивать! – Вадик вошел в образ и зябко поежился, хотя солнышко уже пригревало вовсю, и температура воздуха явно превышала двадцать градусов.
Я задумчиво ковырнула носком туфли быстро просыхающий асфальт и подумала вслух:
– Интересно, а в Приозерном дождь был или нет?
Я уже придумала, как с толком провести неожиданный выходной.
До автовокзала от нашей телестудии пять минут хода черепашьим шагом. Туда я и направилась. Правда, сначала попросила Вадика передать Дмитрию Палычу, что я загрипповала и пошла к врачу. Не нести же мне злобные вирусы в родной коллектив? Лучше уж я проявлю сознательность и понесу их в поликлинику!
На вокзале я без промедления погрузилась в первый попавшийся автобус, следующий в направлении на Темрюк, и уже через сорок минут вылезла из него на знакомой остановке под сенью тополей. Еще пятнадцать минут маршевым шагом по проселку вдоль обширного поля – у дальнего его края виднелась коричневая туша моей недоброй знакомой коровы Зорьки, – и через гостеприимную дырку в заборе я проникла на участок Спиногрызовых. Пригибаясь, чтобы меня не заметили хозяева, проскочила огород, обогнула колючий крыжовниковый куст и через калиточку вышла на улицу. Поскольку в свое время вынуждена была сопровождать похоронную процессию, дорогу на местное кладбище я знала.
Погода опять испортилась, пошел дождь, не очень сильный, но нудный. Зонтика у меня с собой не было, но зато утром я удачно надела теплую шерстяную кофту с капюшоном. Конечно, вязаное полотно быстро промокнет, поэтому я быстренько сообразила из подручных материалов дополнительную защиту от дождя. Для этого пришлось пошарить в сумке – как говорит Колян, там можно «черта лысого найти»! Вместительная торба не обманула моих ожиданий. Только вчера я получила на почте видеокассету с рекламным материалом московского клиента – в большом конверте из плотной желтой бумаги, проклеенной изнутри ячеистым полиэтиленом. Я вытряхнула кассету в сумку, а пакет аккуратно разорвала по двум сторонам, соорудив из него подобие капюшона. Поверх вязаного клобука полиэтиленово-картонный капюшон не удержался, его постоянно сносило ветром, поэтому я поддела импровизированный головной убор под капюшон кофты, и это оказалось удачным решением. Голове стало сухо и очень тепло, правда, слышать я стала гораздо хуже. Но я же не планировала слушать оперные арии, кладбище – место тихое!
Минут через десять я вышла на окраину станицы, оставив позади последний жилой дом. Справа по курсу на пригорке виднелась сосновая роща. В тени высоких деревьев ровными рядами расположились аккуратные могилки. В густой зеленой траве кое-где просвечивали яркие осенние цветы – астры, циннии и тому подобная флора, я в этом не очень-то разбираюсь. Тут и там под соснами стояли простенькие лавочки и столики, а вот оградок вокруг могилок не было. В общем, весьма миленькое кладбище, как говорится, лежи да радуйся!
Ага, а вот бабушка Капа не захотела лежать! Может, если бы возвели тут оградки, покойники и были бы усидчивее. Или про них надо говорить «улежчивее»?
Быстрым шагом я дошла до поворота, точнее, до ответвления от шоссе дороги на кладбище, и увидела то, чего тут не было, когда мы хоронили Капитолину Митрофановну. Напротив погоста, по другую сторону шоссе, в чистом поле был вырыт большой котлован, уже залитый бетоном – явно фундамент под многоквартирный жилой дом. Рядом скромно ютилась деревянная будочка с любовно прорезанным в двери окошечком-сердечком и надписью мелом: «М/Ж». На крыше «домика неизвестного архитектора» громоздился большой плакат, сообщающий о том, что жилкомбинат «Крепость» ведет здесь строительство нового микрорайона и приглашает для долевого участия всех желающих поселиться в экологически чистом пригороде с родными, близкими и друзьями. Плакат украшало изображение идиотски ухмыляющейся дамочки и девиз: «Соседей я выбираю сама!» С учетом близости погоста это заявление приобретало несколько зловещий смысл.
Невольно вздрогнув – мне показалось, что кровожадно скалящаяся с плаката тетка сверлит мою спину пристальным взглядом, – я свернула с дороги и пошла к воротам кладбища. И увидела еще одно послание, адресованное прохожему люду – табличку «Кладбище закрыто». Ниже от руки какой-то шутник приписал: «На учет».
В принципе в свете истории с исчезновением покойной бабы Капы я готова была согласиться с тем, что администрации кладбища не помешало бы вести учет и контроль на вверенном объекте. Но закрывать для этого кладбище? А если кому-нибудь приспичит срочно помереть? Хотя Приозерный – маленький поселок, наверное, здесь похороны случаются не каждый день…
С другой стороны, о каком закрытии можно говорить, если погост не обнесен оградой? Должно быть, из экономии: кладбищу, увы, свойственно расти, и нет особого смысла его ограничивать… Должно быть, высокую арку над въездом возвели исключительно для пущей торжественности.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
