Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
— Бенфрах, я успел многое выяснить про вашу гильдию, — полюбовавшись мелькнувшим на лице фокусника изумлением, дружески сообщил ему Хатгерн, — и потому предлагаю две вещи, зови меня по имени, как Ганги, его друзья — и мне друзья. И не ходи кругами, сразу расскажи, что такое вы собираетесь сделать из моего замка и какие указания я могу дать домовым прямо сейчас. Тук, можешь слушать открыто.
— А я и слушаю, — вылез у него из-под локтя небольшой, с крысу, человечек, — только облик сменил, слишком много энергии на него уходит.
— А Грард тебе никаких камней не оставил?
— Так он сам еле живой уходил! Ты видел, сколько драконьего ликера выпил? Тебе, чтоб свалиться, хватило бы и половины чайной ложечки, — обстоятельно пояснил домовой, удобно устраиваясь рядом с чуть подвинувшимся хозяином.
— Спасибо, — усмехнулся Бенфрах, — тогда я перейду к делу. Проверку отрядов поселенцев лучше проводить в одном месте, и мы считаем твой замок самым удобным для этого. Он достаточно велик, а кроме того, в нем много комнат для слуг и охраны. А раз тут живут домовые, слуг нужно намного меньше. И поскольку война закончилась, можно вернуть в старые городские казармы и в приграничные крепости большую часть войск. Охрану замка мы возьмем на себя и ради этого намереваемся перевести сюда всех своих учеников и свободных мастеров. А в замковых казармах, комнатах при конюшнях и помещениях для охраны разместим тех, кто прошел первые испытания. Хотя граница пока еще не открыта, но подготовку лучше начать немедленно, ведь там тоже скоро наступит зима, хотя в тех местах она намного мягче, чем здесь. И еще, сейчас мы по привычке считаем прибрежные земли родиной, как дети, родившиеся в тюрьме. Но через некоторое время очень многие сообразят, где наша истинная родина, и к этому времени порядок отбора и отправки добровольцев должен стать законом. Ну и последнее… При отборе первых переселенцев преимущество должны получить те из них, кто имеет полезное для остальных ремесло. Знатных господ постараемся брать как можно меньше, сами они, как правило, ничего не умеют, а со слугами там на первых порах будет туговато. Ведь им нужно платить, а деньги нужно сначала заработать.
— Но кто-то же должен управлять, судить и охранять?
— Этот вопрос драконы и феи собираются решить сами, — тихо обронил молча слушавший беседу Ительс, и все невольно примолкли, прикидывая, как намерены решить эту важную проблему старшие расы. — Но в одном можете не сомневаться — для Хатгерна и его друзей вход туда всегда будет открыт. И не только в старинные города предков. Неспроста же его приняли под покровительство самые сильные расы.
Лекарь не сказал Хатгерну ничего нового, и тем не менее ему послышался в этих словах какой-то намек, однако сейчас герцог намеревался окончательно разобраться с другой проблемой.
— Значит, вы специально отложили совет, чтобы я не торопился назначать своими советниками верных друзей? А вдруг позже кто-то из них, узнав о появившейся возможности перебраться через Граничные горы, захочет оставить свое место? Но как я сейчас объясню им свою нерешительность, ведь все они уверены, что достойнее и вернее помощников мне не найти? И это в самом деле так!
— Мы хотели предложить тебе намекнуть им на такую возможность и попросить подыскать на этот случай достойных заместителей, — предложил Ганти, и снова в словах друга герцогу почудилась недосказанность.
Однако разбираться в тонкостях прожженных интриганов Хатгерн решил позже, когда у него появится хоть немного свободного времени. Сейчас он думал о друзьях, ожидающих приглашения в кабинет, и о том, какие сомнения обжигают в этот момент их души. Слишком быстро переменились обстоятельства, чтобы у вчерашних узников успела окрепнуть уверенность в собственной безопасности.
— К вам ее милость, — доложил Тук и виновато улыбнулся.
— Впусти, — устало выдохнул Хатгерн и, откинувшись на спинку кресла, на минуту прикрыл глаза.
Матушка приходила каждый день, обычно к вечеру, и еще ни разу после разговора не уходила из кабинета самостоятельно.
И если в первые дни она старалась разбудить в герцоге жалость, но мгновенно вспыхивала лютой злобой, едва он начинал объяснять, что не в силах снять с нее заклятие, то в последние приходы пыталась выторговать как можно больше развлечений.
— Ваша милость! — В голосе Юнгильды льдинками звенела высокомерная вежливость. — У меня последняя просьба. Отправьте меня в мое имение, воздух столицы мне вреден.
— Как пожелаете, — так же холодно кивнул Хатгерн и крепче сжал губы, стараясь ничем не выдать горького разочарования.
Напрасно он семь дней подряд пытался объяснить ее светлости, почему сейчас во дворце нет ни приемов, ни балов и почему не было роскошных торжеств в честь победы над Юверсано. Да и новые советники герцога отметили свое внезапное назначение обычным обедом в малой столовой и не привели на него ни жен, ни невест, ни родственников.
— Поймите, матушка, это не наша победа. Нам ее подарили, а сами мы ничего не сделали. Наоборот, потеряли больше десятка стражников, пытавшихся удержать мост, несколько сожженных домов да вытоптанные захватчиками озими и виноградники.
Однако ее милость упорно не желала понимать, какое отношение какие-то дурацкие озими могут иметь к праздничному салюту и новому платью, которое ей как раз успели доделать придворные портнихи.
— Пусть мне упакуют все мои платья и драгоценности, — холодно объявила Юнгильда, но ее голос еле заметно дрогнул, и Хатгерн понял, о чем более всего пеклась его матушка.
Но спорить с нею не желал абсолютно, пусть возьмет все побрякушки, какие только захочет. Она пока не знает, что он еще три дня назад, после особенно тяжелого разговора с ее милостью, велел выставить из охотничьего поместья всех дармоедов. И кучу фрейлин, и музыкантов вместе с певцами и танцорами, а заодно и толпу разжиревших льстивых приживалок и дальних родственников. И вместе с ними всех слуг и всю охрану, кроме нескольких старых служанок да лекаря, которого когда-то приставил к Юнгильде муж.
— Еще сундуки… — попыталась произнести герцогиня и резко смолкла, ощутив начало действия проклятого заклятия.
— Все сундуки, которые стоят в ваших покоях, упакуют немедленно, — сделал вид, что не понял ее, Харн. — Когда желаете отправиться?
— Немедленно! — с яростью рыкнула ее милость и рухнула в кресло, возле которого очень предусмотрительно остановилась, войдя в кабинет.
— Тук, — не успел произнести герцог, как возникший возле кресла вихрь подхватил спящую герцогиню и утащил в ее покои.
Харн точно знал — теперь ему можно более ни о чем не волноваться. Ее милость уложат в карету и под присмотром верной горничной обложат подушками и меховыми одеялами, а сундуки упакуют, погрузят в багажные ящики и надежно привяжут. И проснется она уже в поместье, в своей постели.
И можно не сомневаться — будет проклинать его еще не один год, даже не заподозрив, что все эти дни своими собственными руками по одному корешку вырывала из его сердца преданную сыновью любовь.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
