На следующий день, Стрельников не мог дождаться конца рабочего дня. Он успел посмотреть на часы тысячу раз, перед тем как заехал за Сашей.
Припарковаться, не привлекая внимание, не удалось. Пациенты, курившие на крыльце, втайне от зорких нянечек, с любопытством присматривались к маневрам не поворотливого джипа. Стрельникову никак не удавалось пристроить машину так, что бы и Сашу не пропустить и не перегородить дорогу служебному транспорту. На узкой подъездной дороге этот маневр никак не получался. Стрельников видел, как мужчины с интересом начали его обсуждать, примеряя на себя положение водителя. На счастье, в этот момент на крыльце появилась Саша.
Он заказал столик в ресторане, но увидев Сашу — передумал.
Потом они почти бесцельно бродили по магазину в поисках вина, вспоминая Стрельниковое безденежье у кассы. Он достал портмоне, проверил свою платежеспособность. И совсем молоденькая продавщица, подавая вино, искренне улыбнулась так, что Стрельников догадался — у него на лице написано предчувствие праздника.
Потом они купили мясо, сыр, овощи и большой ореховый торт, которому суждено остаться в тот вечер не востребованным.
Саша быстро, приготовила ужин, обильно украсив зеленью и помидорами аппетитное мясо. В приглушенном свете гостиной появились свечи, так и не зажженные в новогоднюю ночь. Потом Стрельников потребовал пузатые бокалы. Гранатово — красный напиток в мерцании свеч, превратился в настоящий гранат.
— Это не просто вино — это целая легенда, — просвещал Сашу Стрельников, не сводя с нее глаз.
В тот вечер легенда так и осталась легендой. Просто они верили, что так все и было. И в Солнечной долине Крыма жил ученик Авиценны, знавший магию и тайны врачевания. А может, это одно и тоже?
Саша хотела об этом спросить Стрельникова, но не успела. Горячий поцелуй накрыл ее новой волной.
Врачевателя, за его бескорыстную доброту, мудрые советы и талант к врачеванию селяне прозвали своим Доктором. Однако талант этого доброго, умного и неуемного человека не ограничивался одним врачеванием. На своем винограднике он выращивал виноград и даже выводил новые его сорта. Наградой за кропотливые и долгие труды стали два необыкновенных сорта винограда, из ягод которых Доктор готовил драгоценное вино цвета темных магических рубинов. С помощью этого вина он творил чудеса, возвращая к жизни безнадежно больных. Слава о Докторе и чудо — напитке скоро перешагнула границы Киммерии.
— …А потом пришел Черный Полковник и убил Черного Доктора, — грустно окончил легенду Стрельников, — но это уже другая история, к ней и вино другое.
Потом в голове зашумело, как — то приятно, успокоительно, как будто теплый ветер подул с крымской долины, где ходил давным — давно Доктор, даривший надежду людям.
И свечи загорелись ярче и, сквозь теплый морской ветер, Стрельников поймал ускользающую мысль, что у него за сорок лет никогда не было такого вечера и что причина только в женщине, которая прижалась к нему. И еще Стрельников подумал, что дело совсем не в «Черном Докторе «с солнечной долины, а в том, что ему так радостно просто и интересно именно с Сашей, как никогда и ни с кем. И так будет всегда!
Глава 44
— Почему, ты мне сам ничего не рассказал?
Лера подняла бокал. Лицо Бориса расплылось в богемском стекле. Стоило увидеть это лицо и злость, накопившаяся за последние дни, внезапно прошла. Она не могла по долгу сердиться. Если мужчина создавал неудобства, она без колебаний вычеркивала его из своей жизни и старалась быстрее забыть. Только с Борисом многократный опыт подвел.
— Боялся, что больше тебя не увижу. Зачем я тебе такой? Знаешь, всегда думал, что я везунчик, баловень судьбы.
Он не врал. Все так и было с того момента, когда он, взвесив все «за» и «против», переехал в Москву.
— Чем ты занимался все это время в Москве?
— Вначале ничем. Просто жил. Потом писал копии картин. Но все законно, — спохватился Борис.
— А потом?
Борис молча отпил вино. Этот модный ресторан он выбрал специально. В этом дорогом ресторане он с Элеонорой отмечал свою первую удачную сделку. Он тогда впервые почувствовал себя богатым человеком. Какое это сладкое чувство богатой жизни!
— Ты, конечно, не помнишь, но одно время был огромный спрос на русскую пейзажную живопись. Все как с цепи сорвались. Всем хотелось иметь какую — то работу девятнадцатого века. Модно и все. А где взять картины для всех желающих?
— Спрос рождает предложение. Это понятно. Только я никак не пойму, откуда уголовное дело, если ты занимался только копиями картин? В чем криминал?
Никакого криминала вначале не было. Его репродукции Шишкина, Левитана и Зяблова постоянно покупались небогатыми ценителями искусства. Налоги платились. Деньги, пусть небольшие, капали постоянно. На жизнь хватало.
Криминал начался позже.
В Ниццу они с Элеонорой прилетели рано утром. На выставке, с которой созвонился Марк Яковлевич, надо было купить только одну картину и можно было б вечером возвращаться в Москву. Но Элеонора отключила телефон и в Москву они вернулись только на следующий день. Он надеялся, что остаток дня они проведут в отеле, но Элеонора потащила его по галереям, словно в Москве мало такого добра.
Чья это работа? Посмотри внимательно.
Вопросы начинали его раздражать. Откуда он может знать чья это работа.
— Янус. Девятнадцатый век. Тебе не напоминает никого?
Он поймал ее мысль на лету. Все было просто и гениально! Гениально потому, что просто! Аккуратно убрать штрихи не характерные для российского пейзажа, а подпись «русифицировать». Все! Родные просторы! Передвижник Киселев. Ранняя работа. Малоизвестная картина. Он не переставал удивляться изворотливости таланта Элеоноры.
Тогда они купили первую картину. Как говориться — на пробу.
Картины они выставляли не часто, когда Берестова не было в Москве. Иностранцы охотно покупали «Киселева», «Айвазовского» и зимние пейзажи «Гермашева». Деньги потекли. Настоящие деньги, а не жалкие проценты от Берестова.
— Марк позвонил на кануне отъезда, предупредил, что будет канадская диаспора. Мы подумали…я подумал, что их ностальгия — наши деньги. Но, представь, только вывесили картину, как приперся знакомый Элеоноры.
Только Кияшко был не просто знакомый, а еще владелец «заводов, газет и пароходов». Чем ему приглянулась картина, не понятно. И как его не отговаривала Элеонора, но упертый Кияшко никого больше смотреть не стал и купил Киселева.
— Подожди, а как же все эти экспертизы, какие — то заключения? Ведь это ж не репродукция — вы продавали «оригинал»? — Лера изумленно смотрела на Бориса.
— Все нужные заключения Элеонора получала по старым каналам Марка. Деньги делают все.
— Выходит, в тебя есть деньги?
