Некоторое время Лорен молчала.
– Если детектив работает за киллера, то Сантана либо купил его, обеспечив безбедную старость, либо поймал на крючок.
– У Слейтера политические амбиции. Я видел его на мероприятии по сбору средств у Бренненов. Он взбеленился, едва я начал расспрашивать хозяев. Он знал, что Лесли под него копает, и убил ее – в этом я не сомневаюсь. За деньги Слейтер не замечает преступлений, прибирает грязь. За людьми вы, ребята, следить наловчились – теперь попасите-ка Сантану.
– Мы, – немного помолчав, ответила Майлз, – уже за ним следим. Просто не можем подобраться достаточно близко.
– То есть?
– Нам здорово помогли ваши таланты. Вы подобрались к нему ближе, чем кто бы то ни было, начали выстраивать связи между Сантаной и убийствами. Наши профайлеры говорят: Сантана – худший из наихудших, дурней человека не найти. И все равно мы не можем поймать его, даже имея на руках психологический портрет.
– Профайлеры? Так вы все это время знали про Сантану?! Наняли меня делать за вас работу.
– Все не так просто. Наша информация подтверждает все, что вы сказали, но у вас реальных наработок больше.
– Вы вообще думали делиться сведениями, – закипая от гнева, спросил я, – или мне одному пахать и перед вами отчитываться?!
– Шон, вы все не так поняли.
– Врете! Держите меня в темноте и заставляете охотиться на ягуара, который прекрасно видит меня со своей ветки. Вот спасибо, Лорен!
– Мы вас не используем. Нам просто нужна ваша помощь. – Голос у нее надломился. – Простите, мне жаль, но иначе мы не могли.
Я не ответил.
– Сантану можно ненавидеть, однако поймать его нереально: грязную работу за него делают другие. И все молчат: он их запугал или еще как-то подчинил своей власти. Мы полагаем, что он тесно связан с одной из самых крупных и жестоких сетей торговли людьми.
– Одной из самых жестоких? Тут органами торгуют, что еще может быть жестче?!
Лорен хмыкнула в трубку.
– Я не утаивала от вас сведений, которые помогли бы найти или схватить Сантану. Он террорист, только иной породы. Умный. Бесстрашный. Ему нравится… убивать собственноручно. Время у нас на исходе.
– Спасибо за озарение. Он шага на два опережает нас. Надо раздобыть образец ДНК. Гомес мертв, Дэвиса колют в полиции. Он говорит, что не знает, где искать Гектора Ортегу.
– Как насчет врача, Джуда Уолберга? Он сумеет опознать Сантану?
– Врач Сантану ни разу не видел. Тот лишь звонил ему время от времени. Уолберг вырезал органы только из трупов, никого лично не убил, ни разу. Органы упаковывали и перевозили Гомес с Ортегой. Как работала сеть доставки, Уолберг не знает. Его отсылали прочь сразу, как только он извлекал органы из жертвы. В общем, что у нас есть: Гомес убит, Дэвиса допрашивают, Гектор Ортега пропал без вести, а Сантана – неуловим как призрак.
Лорен молчала.
– Детектив Дэн Грант, – продолжал я, – опросил девушек, которых перевозили в одном фургоне с первой жертвой. Они сначала отпирались, потом одна все-таки сказала: девушка, которую я нашел у реки, пыталась бежать. Ортега вернул ее в фургон и предупредил: свою, мол, участь ты заслужила.
– Сколько всего было жертв? – спросила Лорен.
– Уолберг обработал шестерых. Сначала его вызывали раз в месяц, затем бизнес набрал обороты, и вызовы стали поступать чаще. Доктор сумел опознать только Ортегу и Дэвиса, значит, тела они привозили в мастерскую, получив звонок от Сантаны. Я был уверен, что убийца – Ричард Бреннен, однако его ДНК не совпадает с ДНК, найденной на месте преступления. Зато ДНК убийцы совпадает с ДНК Мешочника. Держу пари, Мешочник и Сантана – одно и то же лицо.
– Его надо взять как можно быстрее.
Я глянул на часы.
– Нужно полное совпадение ДНК. Следите за Сантаной и дальше.
– А вы куда?
– Поищу тела. По пути, может, прихвачу Ортегу.
– Прикрытие нужно?
– Поймаем Ортегу – узнаем, сколько всего было жертв.
– Что, если он бежал в Мексику?
– Надеюсь, хорошие ищейки у вас найдутся.
– Чтобы выследить Ортегу за границей?
– Нет, чтобы отыскать тела.
Глава 64
До лагеря мигрантов я добрался под вечер. Несколько автобусов с усталыми рабочими уже вернулось. Оставив джип под казуаринами, я пристроился к толпе понуро бредущих латиносов: кто шел в магазин, кто возвращался к домам-трейлерам.
Краем глаза я заметил, что за мной следят – тот самый паренек, которого я встретил в первый визит сюда. Которого после поколотили. Отвернувшись, он хотел уйти, но я окликнул его:
– Погоди!
Он не остановился, и я побежал следом. Паренек, хромая, неуклюже нырнул промеж двух трейлеров, и я легко настиг его.
– Не бойся! Я тебе вреда не причиню. Comprende?[20] Я пришел помочь. Пожалуйста… убери нож.
– Я понимать английский, немного.
– Хорошо. Как тебя зовут?
– Мэнни Лопес.
– Послушай, Мэнни, я знаю, что у вас творится. Плевать на твоих хозяев, ты человек свободный. Ни тебя, ни других они держать против воли не могут.
– Я пытался бежать… уйти… меня догнать… бить… сказать, что убьют, если я снова сбежать. Другие тоже пытаться… не вернулись… мертвые.
– Думаешь, их убили?
– Кое-кто рабочий… имен не знаю, не всех знаю. Забирают людей из лагерей… тут… в Иммокали… в Лейк-Плэсид… Кое-кто не возвращаться.
– Мужчины или женщины? Женщины чаще пропадают?
Мэнни вскинул ладони.
– Женщины. – Он мельком оглядел помидорные плантации.
Я описал девушку, которую нашел на берегу, и Мэнни обернулся ко мне, посмотрел тяжелым взглядом.
– У нее было маленькое… это… из золота… как называется?
– Крестик?
– Si.
– Как ее звали?
– Анджела… Анджела Рамирес.
Перед мысленным взором у меня встало лицо девушки. Я видел его так же четко, как и в то злополучное утро. Ну вот, теперь у нее есть имя: Анджела Рамирес.
– Она из Мексики?
– Нет, Гондурас.
– Можно найти ее семью?
– Знаю… где ее родные жить. Покажу на карте.
– Спасибо.
– Анджела умерла?
– Да.
– Как умерла?
– Ее убили.
– Гомес… он ее убить?
