Между тем возвратился Антал. Взглянув на него, Верка быстро сварила кофе, обняла любимого за плечи и спросила:
– Ты устал?
– Немного.
– Я волновалась за тебя. Чтоб отвлечься, слушала радио. Оказывается, в Будапешт приехали из Москвы Суслов и Микоян и на завтра назначено чрезвычайное заседание Политбюро ВПТ.
– Мне это тоже известно. Повстанцы требуют вывода советских войск, и они готовы на все!
– Итак, идет гражданская война. Что же еще они задумали?
– Ты умная женщина и сразу поняла, что они именно что-то задумали. Понимаешь, мне это сказали по секрету, но намекнули: такого преступления потомки нам не простят, – Антал нервно потер руки и продолжил: – Видишь, как тяжело становиться предателем, хотя какое может быть предательство, если я обращаюсь к тебе, моему самому близкому человеку! Ситуация сложилась так, что в советской школе при посольстве СССР в Венгрии, которая находится за его пределами, остались, по сути, отрезанными от посольства учащиеся. Они живут в интернате и одновременно ходят на занятия. Среди них, кроме советских, есть и венгерские школьники, дети партийных функционеров. Так вот, школа окружена мощными силами контрреволюционеров, на днях ее собираются вовсе заблокировать, а всех детей взять в заложники. Таким образом, угрожая расстрелять детей, повстанцы попробуют вынудить советское правительство вывести из Будапешта, а потом и вовсе из Венгрии свои войска. А как только это произойдет, в заложниках останутся еще венгерские дети, и под дулами, наставленными на них, антикоммунисты попытаются захватить их родителей, чтобы свершить над ними суд. Если школьников не вывести, они могут погибнуть, потому что сейчас практически невозможно усилить охрану школы вашими подразделениями, ибо сразу за этим последует ее штурм.
Верка мгновенно подумала о Коленьке, его она не взяла с собой в Венгрию по совету Семена. Выходит, он второй раз спас ее сыну жизнь. Потом спросила:
– А сколько там ребятишек?
– Никто толком не знает. Говорят, до событий было человек двести. Мы знаем, что некоторых советских забрали под всякими предлогами перепуганные беспорядками родители; венгерские коммунисты, наоборот, постарались «спрятать» под крыло советской школы своих отпрысков. Конечно, это очень важный вопрос, сколько там осталось учащихся. Но, думаю, надо начать с другого: доложить советскому руководству и лично послу СССР Андропову о грозящей опасности. И мне кажется, нам или тебе сначала надо рассказать об этом Сергею Владимировичу.
– Скоро он должен объявиться, – ответила Верка, понимая, что нарушает некоторые правила конспирации.
– Нет, так не годится: дорог каждый час. У тебя есть его телефон?
– Только служебный.
– А сколько сейчас времени?
– Скоро пять утра. Звони!
Антал вышел в соседнюю комнату, а Верка набрала коммутатор торгпредства и попросила срочно соединить ее с Антоновым. Уставший голос что-то прошепелявил и наступила тишина, длившаяся минут пять. Затем раздался треск, сквозь который послышался знакомый голос. Она поздоровалась, назвала зашифрованный код о срочной встрече и повесила трубку.
Антал возвратился, посмотрел подруге в глаза и хитро подмигнул. Верка ответила на его жест:
– Хорошо разговаривать с умным шефом!
– Замечательно. Думаю, он сейчас приедет. А мы пока давай послушаем, что говорит будапештское радио.
А оно захлебывалось от сообщений, в которых говорилось, что у повстанцев отбито немало важных объектов, снята блокада редакции самой главной газеты ВПТ «Сабад неп», освобождено издательство пропартийной газеты «Сикра», то есть «Искра», подавлены практически все пулеметные гнезда на чердаках по улице Ракоци. Но уличные бои не затихали, они то откатывались на окраины города, то снова приближались к центру. Казалось, им не будет конца, поэтому уставшие от напряжения Верка и Антал, как и многие жители Будапешта, ждали успокаивающих действий от правительства.
Сергей Владимирович пришел неожиданно быстро. Выглядел он уставшим, но держался бодро. Верка предложила чай, гость не отказался. Антал развернул карту Будапешта и основательно рассказал ему о намерении захвата школьников повстанцами. Потом сказал, что акция эта уже подготовлена, дети в любую минуту могут оказаться в заложниках, а посему надо торопиться и принимать какие-то меры. Что касается венгров, то среди них имеются противники подобного способа давления на СССР, однако они в меньшинстве и сами без советской помощи ничего сделать не могут. Сергей Владимирович не стал уточнять никаких деталей, поблагодарил за информацию, с удовольствием позавтракал, но засиживаться не стал. Через четыре часа он позвонил и попросил срочно его принять.
Он снова приехал на своем «Мерседесе», сославшись на опасность проезда на машине с дипломатическими номерами, и изложил план действий по спасению школьников. Как оказалось, в интернате осталось 28 советских учащихся пятых-восьмых классов и 7 венгерских ребятишек в возрасте от 11 до 14 лет. Операция должна состоять из трех этапов: первый – вывод ребят за пределы школы, второй – посадка их в кареты «скорой помощи» и проезд до советского посольства, и третий – въезд «скорых» в посольство. Военное сопровождение исключено, но специальная вооруженная группа будет наготове, чтобы прийти на помощь, если случится нечто непредвиденное. С венгерской стороны требуется найти надежного врача и хотя бы трех не менее надежных медицинских сестер или санитаров. Кроме того, нужны документы на одну машину (две с венгерскими номерами в посольстве имеются) и три пропуска на проезд после 15 дня. Еще надо договориться с Центральным госпиталем Будапешта о приеме раненых и заготовить соответствующие бумаги. Нашей стороне необходимо хорошенько проинструктировать ребят о том, как они должны вести себя во время пути, подготовить к тому, что им надо будет сделать фиктивные перевязки «под раненых» и прочее. Дорога от школы до посольства недолгая, но какой она окажется на самом деле, неизвестно. Сергей Владимирович задумался, а потом спросил:
– Вера Павловна, вы не согласились бы быть руководителем и главным исполнителем первого этапа?
– Может, кто из учителей? – спросила в свою очередь Верка.
– Они все перепуганы, а заставить быть храбрыми невозможно, да и не надо.
– Я знаю, что медлить нельзя, поэтому согласна!
– Вам придается в подчинение работник посольства, владеющий венгерским языком. На ответственного руководителя второго этапа – у нас кандидатуры пока нет.
– Это моя святая обязанность! – ответил Антал. – Я также займусь поиском достойных венгров, документов и всего прочего.
– Это надо начать немедленно, – тихо добавил Сергей Владимирович.
– Да, приступим к работе прямо сейчас! Но я хотел вас попросить, чтобы Вера была со мной и на втором этапе операции, так мне будет спокойнее, хотя, может быть, это более рискованный для нее вариант.
– Я тоже хотела вас попросить об этом! – поспешно добавила Верка.
