— А если ей не понравится? — осторожно спросил Бухин, не желая огорчать мастеровитого начальника бригады, которая ударными темпами приводила их квартиру в порядок.
— Чего ж ей не понравится? — Пал Палыч, похоже, еще не осознавал истинных масштабов трагедии. — Мы ж с ней вдвоем… все выбирали. И плитку, и обои, и двери, и полочку… И линолеум вот…
Сашка вышел в коридор. Линолеум действительно был положен на полу. Да, квартира, прямо сказать, преображалась на глазах. Особенно нравился Сашке линолеум. Симпатичный и солидный такой линолеум под паркетную доску. И двери очень подходили к линолеуму. У стены уже стояли наготове плинтуса и банка лака.
— Я ж ее вкусы знаю, — продолжил мастер. — С чего ты, Саня, взял, что ей не понравится?
Сашка еще раз открыл дверь ванной комнаты и заглянул. Чудо речное глядело со стены невинными голубыми глазами, которые самым нахальным образом контрастировали с увесистыми дынными грудями и хвостом, похожим на роскошные ляжки, затянутые в сетчатые колготки.
— М-да… — протянул он. — Действительно… А давайте, Пал Палыч, все-таки ее саму спросим, — предложил он.
— Нет, Саня, не хочу, — ответствовал мастер. — Хочу сюрприз ей сделать. Как ванную сдавать будем, так ей и покажу. Душевная у тебя, Саня, теща, — мечтательно протянул он, тряпочкой поглаживая русалке пряничный бок. — Затирка осталась, — пояснил он. — Ты вот молодой еще, а жену себе правильную выбрал. А мать у нее — женщина с большой буквы. Да… Какая женщина! — покрутил головой Пал Палыч. — Душевная, хозяйственная… Пирожки нам пекла! Как придет, обязательно спросит: чего вам, может, горяченького? А борщ как варит! Супчик с потрошками! Домашний совсем! Ты вот не понимаешь, каково это — месяцами без горячего домашнего… А она понимает! За это и ценю ее!
Саша Бухин подозрительно покосился на мастера. Относительно супчика с потрошками он еще не был осведомлен. Похоже, теща, которая говорила, что будет меньше общаться с Пал Палычем, своего слова не сдержала и подкармливала мастеров потихоньку от семьи. И вот… докормила!
— Ты, Саня, не обижайся, но я хочу того…
— Чего? — спросил Бухин, ожидая еще каких-либо неожиданных усовершенствований интерьера.
— Хочу предложение сделать Ларисе Сергевне.
— Какое? — Сашка все не мог оторвать взгляд от русалки. Кого-то она ему даже напоминала.
— Ну… предложение. Руки, так сказать, и, так сказать, сердца.
Сашка, ошеломленный, молча воззрился на мастера. Тот тревожно потер руки и искательно заглянул Сашке в лицо:
— Как думаешь? Примет она… предложение мое?
Бухин прошел в кухню и сел на табурет. Табурет был весь в мелу, но старлей этого даже не заметил. Пал Палыч тут же уселся напротив.
— Я, Саня, все понимаю. Посоветоваться вот с тобой хочу… как по-родственному. Кто я, а кто она! Хорошо понимаю все. У нее образование высшее, а у меня только училище. Вдовец я… пятнадцать лет уже. Не гадал даже, что кого встречу. Опять же — у вас тут почти столица, а я — из провинции. Ты не думай, я к вам не пристраиваюсь, — вдруг заверил он все еще молчащего Бухина. — У меня в Херсоне дом, не в центре, конечно, но зато участок большой. Сад хороший. Щас тетка за хозяйством смотрит. Старая, но крепкая еще. Тетка, я говорю.
Бухин машинально кивнул.
— Ну и в доме все как у людей — ремонт там, плитка везде, — продолжил мастер. — Вода в доме, свою скважину пробил. Канализацию провел, ванну поставил. Беседка во дворе… Как думаешь, Саня, поедет она ко мне в Херсон?
— Не знаю… — выдавил Бухин. Такого поворота событий, честно говоря, он не ожидал.
— С работой у нас там не очень. Ну, ее-то в школу всегда возьмут. С образованием-то таким! А я могу по заработкам. Или хозяйство заведем — курочек, свиней тоже можно… Земли у меня двадцать соток под садом. Деревья старые, какие плохо родят, можно попилить и сад молодой насадить, если она захочет. Я сад для красоты люблю, но можно и для заработка. Как она скажет, так и будет. Черешней торговать, абрикосами… К вам на рынок возить, у вас цена хорошая, а у нас этого добра, как грязи… К тому же и ты вот… в милиции. Никто трогать не будет…
Сашка представил себя в виде рыночной крыши и тещу, бойко торгующую черешней и салом, и ему стало смешно.
— Ну… не знаю, Пал Палыч, — задумчиво произнес он, пряча улыбку. — Вы с ней самой говорили?
— Что ты! — замахал руками мастер. — Не намекал даже. Она женщина строгая, еще не так поймет! Может, она и не замечала…
«Ну, прям-таки, не замечала, — подумал Бухин. — Очень даже замечала!» И все семейство тоже… замечало. И даже подшучивало по этому поводу. А тут вот такое… У Пал Палыча, оказывается, вполне джентльменские намерения — предложить Ларисе Сергеевне руку и сердце и увезти в Херсон разводить кур и черешню.
— Ну, так что ты посоветуешь? — все теребил его мастер. — Чего мне делать-то? Может, кольцо ей купить? Как думаешь? По телику все того… предложение с кольцом делают!
Сашка вспомнил, как сам ходил покупать Дашке кольцо, как волновался, боясь не угадать с выбором, и как сделал ей предложение в самом неподходящем для этого месте.
— Не знаю… — растерянно сказал он. — Может, не нужно кольцо?
— А что тогда? Цветы купить? Костюм у меня есть приличный, могу Сергевну хоть завтра в ресторан повести или куда она еще там ходит…
На Сашкиной памяти Лариса Сергеевна не ходила ни в какие рестораны, а все больше сидела дома над тетрадями, а теперь, летом, гуляла с внучками. Он еще раз взглянул на мастера — Пал Палыч ожидал Сашкиного совета, смешно вытянув шею и наклонившись вперед всем корпусом, как будто собираясь нырнуть с табурета.
— Хотите подскажу, Пал Палыч? — неожиданно спросил Бухин.
— Конечно, давай! — обрадовался тот.
— Вы русалку как-нибудь убрать можете?
— Куда?.. — растерянно спросил мастер.
— Совсем, — категорически посоветовал собеседник.
— Как?! — ужаснулся Пал Палыч. — Как это — совсем?! Это что… сбить ее, что ли?!
Сашка кивнул.
— Ну нет! — возмутился мастер. — Что ж это такое! Тебе, значит, не нравится — так сразу и вон! Я старался… сам выбирал! Что ж я… не знаю, что ей понравится!
— Знаете, Пал Палыч, — осторожно начал Бухин, с сочувствием наблюдая терзания дарителя, — я, конечно, не на все сто уверен, но знаю — ей не понравится.
— Точно? — убитым голосом осведомился мастер.
— Точно.
— А что ей понравится? Там еще были эти… рыбки золотые! Или эти… дельфинчики! Да откуда ты, Саня, знаешь, что ей нравится, а что нет? — вдруг перешел он в наступление. — Я с ней за это время сколько раз повсюду ходил! И она мне сама говорила… Да я точно знаю — понравится! Ничего я сбивать не буду! А если на то пошло, сам ее приведу, хоть сейчас, и покажу!
