Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
В первом же попавшемся баре Чарли рухнул на стул и потребовал большую порцию коньяку. Он ликовал, от возбуждения кружилась голова. Он, конечно, отдавал себе отчет, что всего лишь разыграл роль, но все равно его пьянила мысль, что только что за чужой миллион долларов он купил сто двадцать бутылок вина. Вина, безусловно, великолепного; но действительно ли его сделал Руссель? Не сводя глаз с бутылки, врученной ему Фицджеральдом, Чарли прикинул ее цену и поразился: неужто кто-то готов платить за нее такие деньги? Ему вновь вспомнилась сказка про новое платье короля.
Друзья поджидали его в холле гостиницы. Макс расхаживал взад и вперед, Кристи мучительно пыталась сосредоточиться на статьях в "Геральд трибюн", Руссель рассеянно листал "Экип". Завидев Чарли, все дружно уставились на бутылку в его руке.
— Вот, полюбуйтесь. — Чарли поставил трофей на низенький столик. — По нынешним ценам эта бутылочка обойдется примерно в восемь тысяч долларов. Так и быть, сделаю вам скидку, поскольку пару глоточков я из нее отпил. Очень, доложу вам, славное винцо.
Чарли опустился на стул и, стянув с шеи галстук-бабочку, принялся отвечать на посыпавшиеся вопросы Кристи и Макса; Руссель тем временем откупорил бутылку, поднес к самому носу и сосредоточенно принюхался.
— Клод, — прервал его размышления Макс, — лучше поставь ее на стол, а то вдруг хлопнешься в обморок. Фицджеральд просит сто тысяч долларов за ящик этого вина. Твоего вина.
От изумления Руссель вытаращил глаза и медленно покачал головой. Мир сошел с ума. Сто тысяч долларов — это же больше, чем он получал за вино со всего виноградника. Гнев вспыхнет позже, а пока что Руссель был просто в шоке:
— Tu rigoles, non?[187]
— Ничуть не шучу. Сейчас нам нужно выяснить, твое это вино или нет, а определить это наверняка можешь только ты. Надеюсь, другую бутылку ты с собой прихватил? Ту, которая нужна для сравнения? — Макс посмотрел Русселю в глаза; к счастью, Клод решительно кивнул головой. — Отлично. Тогда сходи за ней, и встретимся в баре.
Бар находился рядом с холлом, в нем предлагали преимущественно напитки местного производства и всячески поощряли dégustations. В зале было пустовато: еще не пришло время для послеполуденного наплыва бизнесменов, жаждущих пропустить после обеда стаканчик-другой, и бармен искренне обрадовался посетителям. Когда появился Руссель со второй бутылкой, на столе уже стояли бокалы, пустое ведерко для льда — на случай, если кто-то надумает сплюнуть вино при дегустации, — и лежали бумажные салфетки.
За столом наступило молчание. Все глаза были с надеждой устремлены на Русселя. Он налил в бокал вина, посмотрел его на свет, покачал, покружил, понюхал, отхлебнул... и проглотил; отхлебнул еще, подумал и наконец изрек:
— Bon[188]. — Почмокав, он несколько раз кивнул: — Вино мое.
Макс наклонился и положил руку ему на плечо:
— Уверен, Клод? Вполне уверен?
Лицо Русселя выразило искреннее возмущение.
— Ben oui, — ледяным тоном отрезал он. — Я это вино знал, когда оно еще на лозах висело. Точно мое. — Он налил себе из второй бутылки, тщательно распробовал и снова кивнул. — Оно самое.
В ответ раздался общий вздох облегчения, долетевший даже до ушей бармена, который с напряженным вниманием наблюдал за процедурой и, едва Макс поманил его, тут же подбежал к столу, предвкушая выгодный заказ. Он по опыту знал, что удачливые посетители пьют больше и чаевые отваливают куда щедрее тех, кто заходит в бар просто залить свои невзгоды вином.
— Je vous écoute, cher monsieur[189].
— Мне кажется, мои друзья заслуживают бутылочки шампанского. "Крюг", пожалуйста, только охлажденный.
Конечно, "Крюг" имеется, и, разумеется, охлажденный. Наверное, господа хотят что-то отметить? Бармен топтался у стола, не сводя глаз с двух неполных бутылок без этикеток. В Бордо бутылки без этикеток вызывают особый интерес.
— Очень многообещающее вино, — сообщил Макс. — Вот мы и хотим выпить за его успех.
Когда бармен отправился на поиски шампанского, Кристи сказала:
— При всем почтении к Клоду и его обонянию, хочу спросить: может быть, стоит для верности сдать вино на анализ? — Она вопрошающе посмотрела на своих сообщников. — Знаете, вроде анализа на ДНК. Уж где-где, а в этом городе небось полно таких лабораторий.
Да сколько угодно, подтвердил бармен. К тому же в одной из них работает его брат. Он быстренько позвонил, и брат согласился прислать за вином посыльного, чтобы к вечеру анализ был готов.
Вопрос был решен, и компания перешла к тостам: за Русселя, сотворившего такое вино; за Чарли и его талант перевоплощения, за хихикающую Кристи — правда, конкретный повод для тоста Чарли предпочел не раскрывать, — в общем, за будущее процветание. Когда наконец решили подняться в номера, чтобы переодеться к ужину, все четверо так и искрились весельем — сказывалось игравшее в их жилах дивное шампанское.
Позже веселье несколько поутихло, но и то ненадолго. Бармен, их новоиспеченный закадычный друг, посоветовал пойти в бистро на улице Сен-Реми: там на стенах плакаты двадцатых годов, высокие зеркала в посеребренных рамах, диванчики, обтянутые темно-бордовым молескином, добротная вкусная местная кухня. Словом, то, что нужно.
Уже в бистро, пока они размышляли над выбором блюд из обширного меню, Макс заметил, что Руссель необычно молчалив.
— В чем дело, Клод? Что-то не так? Или ты волнуешься насчет вина?
Руссель дернул себя за мочку уха и отодвинул меню.
— Перед уходом из гостиницы я позвонил Людивин — ну, чтобы рассказать ей... А она и говорит: сегодня утром звонила Натали Озе.
— И что ей было нужно?
— Не сказала. А как услышала от Людивин, что я уехал, пообещала позвонить завтра. Может, насчет контракта на métayage. Откуда я знаю.
Макс махнул рукой:
— Не бери в голову, не порти себе ужин. Вот приедем домой, тогда с ней разберемся. Ну, что будешь заказывать?
Ужин вышел долгий, с обильными возлияниями; завершили его в баре гостиницы тостом в честь результата анализа, ко всеобщему облегчению подтвердившего непогрешимость носа Русселя.
Макс поднялся к себе в номер уже далеко за полночь. На телефоне помаргивал красным глазком индикатор новых сообщений. Звонила мадам Паспарту; наверняка хотела напомнить ему об обещании привезти ей коробочку cannelés, маленьких пирожных в карамельной глазури, фирменного бордоского лакомства; она смущенно признавалась Максу, что прямо-таки обожает их. Макс записал себе в блокнот про пирожные, разделся и, прихватив бутылку воды "Эвиан", отправился в ванную. Продолжительный горячий душ и литр воды на ночь куда лучше снимают похмелье, чем любое количество таблеток аспирина наутро. Не успел Макс опустить мокрую после душа голову на подушку, как его сморил сон.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
