39
Полковник Чернышов. 9.03, четверг, 10–00.
– Павел Андреевич, вот праздничная сводка происшествий, – объявил Артем Ветров, входя в кабинет начальника.
При словах «праздничная сводка» полковник недовольно поморщился. В ежедневно составляемых сводках происшествий сообщалось о совершенных в Москве убийствах, изнасилованиях, ограблениях, разбойных нападениях, кражах и других преступлениях. За каждым из них стояли боль, слезы, кровь, человеческое горе, загубленные или искалеченные жизни. Сводка происшествий подводила криминальные итоги минувшего дня, трансформируя в сухие, написанные канцелярским языком слова обрушившуюся на людей беду. А тяжесть беды не кажется легче оттого, что она приключилась в праздничный, а не в будний день.
– В сводке для нас есть что-нибудь интересное? – сухо поинтересовался у Ветрова Чернышов.
– Как будто нет, Павел Андреевич, – пожал плечами Артем. – Но вы все-таки взгляните сами.
– Хорошо, оставь на столе.
Полковник поднялся со своего места и подошел к окну. С утра у него было скверное настроение. Настроение у начальника оперативной группы Управления по борьбе с терроризмом испортилось еще накануне. От этого и праздничный день, который Чернышов провел с женой и дочерью, прошел скучно и вяло. Даже в обед, когда семья села за стол, Павел не смог найти подходящих слов, чтобы поздравить жену и дочь с праздником 8 Марта. Ксения тут же поставила отцу диагноз: «депрессия», а вечером убежала с друзьями на дискотеку. Ксения ошибалась – Чернышов не страдал депрессией, но и настроение у него было совсем не праздничное. Все мысли полковника были сосредоточены на опаснейшем международном террористе, которого предстояло обезвредить его опергруппе.
Целую неделю сам Чернышов и его сотрудники, капитаны Ветров и Муромцев, пытались через различных торговцев оружием выйти на след направленного в Россию террориста, но их попытки не увенчались успехом. У оперативников ФСБ была даже кличка террориста – Раптор, но и это не помогло обнаружить факт его присутствия. Полковник не сомневался, что Раптор уже в Москве. «Сейчас он должен активно заниматься подготовкой запланированного террористического акта. Активно! Террорист ведет активную подготовку диверсии, – еще раз повторил Чернышов, – а мы этого не замечаем. Плохо, очень плохо».
– Так я могу идти, Павел Андреевич? – вывел его из состояния задумчивости вопрос Ветрова.
– Да, – кивнул головой Чернышов. – Кстати, где Муромцев?
– Так он поехал тряхнуть своего агента из окружения Горадзе. Вчера же все-таки праздник был. Вино, сауна, девочки – в такой обстановке у многих языки развязываются. Вот Олег и решил проверить, вдруг вчера проскочила какая-нибудь горячая информация?
Полковник вспомнил, что накануне 8 Марта Олег Муромцев сам спрашивал у него разрешения на внеочередную встречу с агентом из окружения крупного торговца оружием Вахтанга Горадзе. Павел раздраженно тряхнул головой: «Черт, может, Ксения и права. У меня действительно депрессия. Это же надо, стал уже забывать о собственных поручениях!»
– Хорошо, иди, – отпустил он Ветрова. – Как появится Олег, сразу направляй его ко мне.
Артем ушел, а Чернышов вернулся за стол и взял в руки принесенную им сводку. В отсутствие информации о террористе изучение ежедневных сводок давало хоть какую-то надежду выйти на след Раптора. Все происшествия были сгруппированы по разделам. В первый раздел попали убийства. Таковых оказалось восемь.
«Разбойное нападение на квартиру владельца торгово-закупочной фирмы «Печора», – прочитал полковник. – Погибли сам хозяин квартиры и его прислуга, предположительно домработница. Из квартиры вынесены ценные вещи… Так, это не то… Двое приятелей семнадцати и восемнадцати лет заманили к себе на квартиру несовершеннолетнюю подругу, – продолжал читать Чернышов. – После совместного употребления спиртных напитков девушку изнасиловали в извращенной форме. Та пыталась сопротивляться, и ее жестоко избили. От полученных побоев потерпевшая скончалась на месте… Подонки! – Полковник резко отодвинул от себя сводку. – Заманить на квартиру несовершеннолетнюю девчонку, изнасиловать и убить! На такое способны только отъявленные мерзавцы! А ведь эти мерзавцы – еще подростки! Одному – семнадцать, другому – восемнадцать. Вот из таких и вырастают чудовища, подобные Раптору!»
По роду своей деятельности полковнику не приходилось расследовать дела, относящиеся к разряду бытовых. Возглавляемая Чернышовым оперативная группа занималась торговцами оружием, наемными убийцами или, как в данном случае, международными террористами. Павел не выезжал на пьяные драки с поножовщиной, не задерживал в притонах обколотых до одурения наркоманов, не присутствовал при опознании девочек, изнасилованных и замученных потерявшими человеческий облик подростками. Об этих преступлениях ему приходилось лишь читать в сводках происшествий, но от этого его боль и ненависть к преступникам не становились меньше.
Кое-как справившись с охватившим его волнением, Чернышов вернулся к изучению сводки. «Двойное убийство на заброшенном пустыре, возле цементного завода, – прочитал он. – Оба погибших являлись членами преступной группировки Юго-Западного административного округа. Оставленное на месте преступления оружие (пистолет «ТТ») и высокий профессионализм исполнения дают основания утверждать, что убийство является заказным». – Дальше Чернышов читал уже более внимательно. И хотя убийство на каком-то заброшенном пустыре сложно было связать с интересующим его международным террористом, упоминание о заказном характере преступления и профессионализме убийцы заинтересовало полковника. – Ага, вот… «Личности погибших: временно не работающий Георгий Исаков, 1976 года рождения, и бывший прапорщик Российской армии Василий Миронов, 1964 года рождения. Оба убиты выстрелами из пистолета «ТТ» с близкого расстояния. Орудие убийства найдено на месте преступления. Отпечатков пальцев на пистолете не обнаружено…» Вот и вся информация.
Павел снова отодвинул от себя сводку происшествий и в задумчивости постучал пальцами по поверхности стола. Чем дольше думал Чернышов о двойном убийстве, совершенном на заброшенном пустыре, тем больше интереса оно у него вызывало. Полковник быстро дочитал до конца сводку происшествий. Не обнаружив в ней больше ничего, что можно было хоть как-то привязать к разыскиваемому террористу, Чернышов вновь вернулся к заинтересовавшему его убийству на пустыре.
«Так, – задумался он, перечитав еще раз сообщение об этом преступлении. – Взявшиеся за расследование этого дела оперативники ОВД утверждают, что оба погибших входили в одну из криминальных группировок Юго-Западного административного округа Москвы. Раз утверждают, значит, у них есть для этого основания. Какое место в криминальной группировке мог занимать парень 1976 года рождения? Судя по его возрасту, он вряд ли мог претендовать на лидирующее место в группировке. Скорее всего кто-то из рядовых бойцов. Чтобы ликвидировать такого, не нанимают наемного убийцу. Не тот уровень. При необходимости те же «быки» проломили бы ему голову кастетом или самодельной дубинкой, даже не прибегая к огнестрельному оружию. Такова логика… Но факты говорят о другом! Мелкую пешку ликвидировал убийца-профессионал, причем однократно использованным оружием. – В мозгу Чернышова вспыхнул сигнальный огонек. – Второй убитый более интересен. Бывший армейский прапорщик. А армия – это оружие! – Сигнальный огонек вспыхнул во второй раз. – Так, убийство произошло на заброшенном пустыре. Пустынное и безлюдное место. Такое место не выбирают для пустой беседы. Это место для тайных сделок, например для продажи оружия. Так что же, Исаков и Миронов пришли на этот пустырь, чтобы продать кому-то оружие, а вместо денег получили пули? Похоже, очень похоже».
