Подумав немного, я решила подъехать поближе к пабу, в надежде увидеть Мистера Z через окно, чтобы попробовать понять, как долго он собирался там находиться. Развернувшись, я подъехала к пабу и припарковалась на освещённом единственным фонарём заднем дворе, на котором уже было припарковано с дюжину машин. Прикидывая в голове возможные варианты моих действий, я вышла из машины и обошла здание, внимательно оглядываясь вокруг. Пройдя вдоль деревянных столов со скамейками, за которыми было бы здорово посидеть тёплым деньком и выпить холодного пивка, я подошла к окну рядом со входом. Рассчитывая на темноту и на то, что изнутри при освещении было невозможно увидеть, что происходило снаружи за окном, я заглянула внутрь.
Среди примерно двух десятков людей в пабе я тут же увидела Мистера Z, сидящего ко мне спиной за одним из столов. Но он был не один, напротив него сидел какой-то человек, лица которого мне не было видно. Но, судя по его мускулистой руке с пинтой пива, выглядывающей из-за спины Мистера Z, это был явно мужчина. Кто это за человек, и зачем они встречались, мне пока было непонятно. Заходить внутрь я не решалась, это было слишком опасно, оставалось только ждать, хотя торчать за окном тоже было рискованно.
Неожиданно Мистер Z наклонился вперёд через стол, очевидно пытаясь дотянуться до чего-то, открыв вид на сидящего с ним человека. Это был Амир. От неожиданности я отпрянула от окна; впервые я находилась на таком близком расстоянии от обоих мужчин. Амира я вовсе не ожидала увидеть; видимо, он приехал сюда не напрямую из Рубинового имения, иначе я бы заметила его машину ещё со стоянки на бензозаправке. Не раздумывая, я отошла от окна и вернулась обратно на стоянку к своей машине. Я внимательно оглядела все припаркованные машины; чёрного джипа Амира среди них не было, видимо, Амир приехал на какой-то другой машине.
Постояв ещё с минуту, раздумывая, что мне делать дальше, я вдруг услышала стук двери и шаги двоих людей, идущих по гравию явно в моём направлении. Кто это был, я не знала, но в машину я уже не успевала сесть, звук захлопывающейся двери моей машины меня бы выдал. Тогда я решила изобразить, что только что приехала и, припарковавшись, теперь направляюсь в паб. Спокойной походкой я зашагала в сторону паба. Вдруг из-за угла мне навстречу вышли Амир и Мистер Z – здоровенные рослые мужчины довольно устрашающего вида. От непроизвольного испуга у меня учащённо забилось сердце; и тот и другой при желании могли раздавить меня одной рукой. Поравнявшись со мной, оба посмотрели на меня с немым удивлением и как-то подозрительно. Амир меня явно не узнал, и немудрено: в аэропорту я выглядела совершенно по-другому. С улыбкой кивнув им обоим, я как ни в чём не бывало продолжила быстрыми старушечьими шажками двигаться в сторону паба, и, только зайдя внутрь, я поняла, почему Амир и Мистер Z были удивлены, увидев меня идущей в это заведение. Тут как назло были одни мужчины, почему – это уже было неважно; может, это такая традиция в этом пабе по четвергам собираться только мужчинам.
Как только я зашла внутрь, все до единого посетителя повернулись и уставились на меня. Ещё бы, зайди я туда без грима пожилой женщины и без этого специально смоделированного костюма под одеждой, который здорово увеличивал мои габариты, все эти ребятки попадали бы со стульев. Так что я по-быстрому, с извиняющейся улыбкой на лице, прошла в женскую туалетную комнату, а спустя пару минут, выйдя из неё, сразу же покинула паб. Это было единственно правильным решением в сложившейся ситуации; если бы Мистер Z с Амиром когда-нибудь стали бы выяснять, кто я такая, им бы объяснили, что это всего-навсего была старушка, по всей видимости страдающая недержанием, поэтому и заскочила в первый попавшийся паб для справления нужды.
Через несколько секунд, когда я снова оказалась на заднем дворе паба рядом с машиной, я с удивлением увидела, что Амир и Мистер Z ещё там. Из багажника белого фургона «ситроена», на котором, видимо, и приехал Амир, они вытаскивали инвалидную коляску. Бросив недобрые взгляды в мою сторону, они продолжили своё занятие. Я же, пытаясь привлекать к себе как можно меньше внимания, торопливо села в свой «ниссан», завела мотор и выехала с парковки, перед этим заметив в зеркале заднего вида, что они перетащили инвалидную коляску к фургону Мистера Z. Для чего им понадобилось эта инвалидная коляска? Что они там ещё затеяли?
Выехав на дорогу, я повернула влево, по направлению к Лондону. Агнес своё дело сделала, в этом образе я больше не могла работать по этому делу. Я не особенно беспокоилась, что Агнес могла вызвать подозрения. Амир и Мистер Z легко могли проверить мою машину по номерам и выяснить, что она действительно принадлежит Агнес, проживающей в этом районе, и что она вполне могла забрести в этот паб в поисках туалета. Так что никаких подозрений у них не должно было возникнуть в принципе. Просто теперь мне было необходимо использовать какой-то другой образ, к сожалению, Агнес уже засветилась.
24 октября 2009 г. Лондон
Последние два дня оказались поистине плодотворными. Во-первых, на записях из кухни был разговор Амира с кем-то по телефону. Судя по всему, Амир в этот момент делал себе кофе, на кухне кроме него никого не было. Он ответил на телефонный звонок и буквально с минуту разговаривал, по моему предположению, с Мистером Z. «…Да, я займусь этим сразу после вашего отъезда двадцать седьмого. Договорились. До вечера».
В тот вечер мы с Тигровым проговорили около двух часов, обмениваясь идеями, обсуждая различные варианты и возможные сценарии, при этом иногда переходя на спор. Субординация, а также личные чувства в такое время всегда отходили на задний план. Постепенно нам открывалась полная картина; в наших головах план Галинского наконец приобретал хоть и хрупкие, но всё же видимые очертания.
Галинский частично ликвидировал и перепрятал большую часть своих активов. Он полностью прекратил отношения с адвокатской конторой, ведущей его текущее дело по предстоящему суду с Карбановичем, в котором должна была решиться судьба трёх миллиардов. Шансы у Галинского выиграть эти деньги были ещё с самого начала мизерными, и он, как и все остальные, знал это. Но полностью отстранить адвокатов от этого сложнейшего дела было по крайней мере глупо; это мог себе позволить только человек, знающий, что этот суд никогда не состоится. И хотя у нас не было стопроцентного подтверждения нашим догадкам, нам казалось, что мы на правильном пути: Галинский собирался тайно бежать, с какой именно целью – нам пока было не совсем понятно. Мы знали одно: у Галинского было слишком много финансовых и политических проблем, из которых ему уже было не выбраться без огромных потерь и напрочь подмоченной репутации. Куда проще собрать всё что можно и тихонько раствориться где-нибудь в какой-нибудь тёплой стране, навсегда позабыв о существующих проблемах. И несмотря на то, что сдаваться было не в характере Галинского, его дела, особенно финансовые, находились более чем в плачевном состоянии, хотя он и умудрялся тщательно скрывать этот факт от окружающих.
Косвенным подтверждением наших предположений стала ещё одна информация, которую мы получили из Харродс Эвиэйшн аэропорта Лютон, – это были имена пассажиров, вылетающих в Уругвай 27 октября на частном самолёте Галинского. Согласно паспортам, это были два пожилых израильтянина. Тигров же по своим каналам в Израиле выяснил, что данные обоих паспортов принадлежат уже давно умершим людям, и пассажиры в Уругвай, одним из которых мог быть и сам Галинский, использовали фиктивные паспорта. Но если мы с Тигровым пришли к выводу, что Галинский намеревался тайно бежать, то понять это могли и другие. Или ещё проще – они могли знать об этом от Амира, если тот действительно за спиной Галинского продавал информацию о нём. Нам же с Тигровым оставалось продолжать наше расследование.
