Книга Легче перышка - Хелен Данн

— Значит, тебе известно, почему я пью.

— Ну зачем ты так. Все не так плохо.

— Спасибо. Ты звонишь, чтобы это сказать?

— Нет, я звоню сказать, что ты должна приехать сюда.

— Что? Куда?

— Бар «Джемми» на Грешам-стрит. Я отправила за тобой банковскую машину, ты должна сюда приехать.

— Зачем?

— Просто делай, что я говорю. Ой! — У нее в телефоне садится аккумулятор, и ее голос становится все тише. — Приоденься. Встретимся минут через двадцать.

Связь обрывается. Я набираю 1471, пытаюсь дозвониться ей, но отрывистый женский голос сообщает, что телефон, вероятно, выключен.

— Это Патти, — говорю я Лиз.

Финн поднимает на меня взгляд и улыбается.

— Хочет, чтобы мы приехали в бар «Джемми».

— Зачем? — спрашивает Лиз.

— Она не сказала. Просто сказала, что это того стоит.

— Ну тогда я за то, чтобы ехать, — говорит Финн ко всеобщему удивлению. Он встает. — А что мы здесь делаем? Сидим горем убитые? Боимся того, что могло и чего не могло произойти? Тебе нужно выбираться отсюда, Орла. Встретиться с внешним миром. На самом деле, это ведь не ты выставила себя идиоткой на телевидении.

Лиз кивает. Просто не верится. Мой брат иногда способен мыслить разумно.

— Согласна, — говорит она. — Давай собирайся. Такси вызвать?

— Уже едет сюда. — Я пожимаю плечами.

Мы начинаем носиться по квартире и приводить себя в порядок, что оказывается не так уж просто, поскольку мы выпили полторы бутылки водки. Мне даже трудно надеть босоножки. Пальцы меня не слушаются, чтобы застегнуть пряжки, поэтому я швыряю их через всю комнату и засовываю ноги в оранжевые туфли без задников. На фоне черных брюк и черного пиджака они кажутся невероятно яркими. Лиз взъерошивает волосы, чтобы придать себе больше чувственности, и провозглашает свою готовность к выходу ровно в тот момент, когда раздает звонок в дверь.

Спустя четверть часа мы входим в винный бар «Джемми». Всюду сидят банкиры Сити и наслаждаются обеденной выпивкой. Молоденькая официантка в невероятно короткой юбке пропадает в толпе и возникает снова, чтобы принести еду и принять заказ на выпивку. Мы проталкиваемся через толпу и ищем Патти; она сидит в самом конце бара, Патти знакомит нас с двумя молодыми журналистами. Мы заказываем себе три большие порции алкоголя. Патти странно смотрит на Финна, когда тот берет свой стакан. Но улыбается после того, как он шепчет ей: «Особый случай».

— Патти, и что мы здесь делаем? — наконец спрашиваю я.

— Скоро узнаешь, — загадочно говорит она.

— На этот раз дело ведь не в Табите со Свеном? — Оба молодых журналиста с удивлением смотрят на нас. — Не для печати, — бормочу я и машу перед ними пальцем, который двоится у меня в глазах.

— Все намного интереснее, — улыбается Патти. — Думаю, скоро ты сама все поймешь.

Кто-то трогает меня за плечо, я оборачиваюсь. Это Себастиан. Пьяный. Сильно пьяный. Сконфуженно смотрю на Патти. И поэтому она позвала меня сюда? Жестокий, ограниченный Себастиан.

— Так, полагаю, ты ду-умаежь, эт-то было смежно, — сбивчиво произносит он.

Смотрю на него и ничего не понимаю. Лиз и Финн с невозмутимым видом следят за ним. Патти пьет свой напиток. Осторожно посматривает на нас двоих. Ее компаньоны готовы в любой момент вмешаться в наш диалог.

— Что было смешно? — спрашиваю я.

— У-у-утром. В ш-шоу «Доброе утро».

— Нет, думаю, это было совсем не смешно, — спокойно отвечаю я. — Думаю, это было ужасно.

Смотрю на Патти. С отвращением. Дурная шутка. Будто и без того неприятностей на сегодня мало. Но она качает головой и шепчет мне:

— Будь снисходительней.

— Пту, что мне шшовс-сем не шмешно б-бы-ло. — Себастиан ненадолго теряет равновесие, отшатывается назад и возвращается в исходное положение.

Только не говорите, что Марион из Айлворта — его мать. Или, может, Майкл из Уолверхэмптона приходится ему родственником?

— Д-даже мне о-о-обжлось оч дорого.

— Дорого? Ничего не понимаю, — признаюсь я. — А теперь, если ты не против, я бы хотела спокойно выпить со своими друзьями. — Я отворачиваюсь от Себастиана, но он хватает меня за руку.

— Мой бошшш заболел. Оштался д-дома, в поштели. — Он шатается все сильнее. — И вше утро шмотрел те-е-елевизор.

Смотрю на него и пытаюсь понять, куда он клонит. Какое мне дело до его мерзкого босса, который подбил его ходить со мной на свидания? Я пытаюсь стряхнуть с себя его руку.

— И что?

— И он видел Орлу Кеннеди. Шкажи мне, а ве-едь не так мног женщин п-имени Орла К-кен-неди, а-а?

— Не много, — соглашаюсь я, все еще не понимая, к чему он ведет, хотя в глубине души я начала догадываться, что происходит. Волна сознания прорвалась вперед. Сквозь водку и душевные треволнения.

— И он шмотрел это. Хотел у-у-видеть бо-о-ольшую и жирную птаху, с которой вштречался его коллега Шебастиан. Большу-у-ую жирную птаху, которая обшлась ему в пять косарей. Только, — размахивает он наполовину пустой кружкой пива перед самым моим носом, — то была не большая и жирная птаха, ш которой вс-с-ре-чался Шебастиан. Эт был кто-то другой. А он не пверил Шебастиану. И теперь, — он говорит громче, компаньоны Патти встают со своих мест и подходят ближе, — он думает, я его обманул. И хочет деньги обратно. Жавтра. Ш просентами. И что ты об этом думаешь?

Я смотрю на него. Красивое тело. Симпатичное лицо, пусть и красное от избытка алкоголя. По шелковому галстуку стекает капля пива. Как я могла быть настолько слепой? Он ведь словно только что сошел со страниц сказок братьев Гримм.

— Думаю, — улыбаюсь я и убираю его руку с моей, — что это лучшее из всего, что я слышала за сегодняшний день. — И выливаю на него остатки моего напитка.

Себастиан пытается увернуться, но поскальзывается и плашмя падает на пол. Он пытается подняться, но у него не получается, и он снова падает — алкоголь медленно разливается по его телу.

— Однозначно, лучшее.