Крупно – красное от натуги и стыда лицо разведчицы.
Мой тебе совет, Коля, – говорит голос.
Любовь любовью, а крепкий якорь среди житейских бурь… он другой, – говорит он.
Держись Таньки, – говорит он.
Семья блядь это святое, – говорит он.
Крупно – негодующие глаза Зои. Тяжелое дыхание отца Николая.
Ну ладно, распальцуешь, – говорит голос.
Короче, идешь с ходом, мы прикроем, ксива, пролоббируем, – говорит голос.
А у Тирасполя, там где менты ваши в рясах склад штурмовать начнут, – говорит он.
Тихонечко отойдешь от процессии, и айда в бункер, – говорит он.
Какой? – говорит отец Николай.
Противоракетной обороны, – говорит голос.
Там где центр управления ПВО был, – говорит голос.
Крупнейший в СССР, – говорит он голосом старого дебильного кишиневца, который травит хуйню про достижения передовой МССР.
А сейчас блядь просто заброшенный бункер… – говорит он.
А щас там одни бомжи срут да собаки ебутся, – говорит он.
Сик транзит глория мунди, – говорит он.
Митрополит, лошара, думает всех наебать, – говорит голос.
Уран ему блядь нужен, – говорит он.
Так они… за ураном? – кряхтит отец Николай.
Подбавь жарку, Зойка! – смеется голос.
Снова негодующие глаза Зои. Общий план. Девушка движется очень быстро.
Догадливый ты, – говорит голос.
Но тебе уран тот на хуй не сдался, – говорит он.
Это молдаванчик наш… козырную игру сыграть вздумал, – говорит голос с ненавистью.
Шантажировать гандон хочет все мировые правительства, – говорит он.
Чтобы получить пост Патриарха, – говорит голос из утробы Зои.
А если блядь не получится, говорит – говорит голос.
Дайте мне блядь хоть тиару Папы, говорит – говорит голос.
На худой конец, далай-ламой, но чтоб с чимозами помирили, – говорит он.
Вот хуй беспринципный, а?! – говорит голос.
Уф, уф, – говорит отец Николай.
Только промахнулся он… лох, – говорит голос.
Уран этот ебанный обманка, – говорит он.
На самом-то деле весь мир Другое ищет… – говорит он.
Чемодан с Другим не открывай, – говорит голос.
Иначе мы тебе голову отрежем и туда положим, – говорит он.
В бункере, Коля, твоя задача включить радар, – говорит голос.
Уф, фуф, – говорит отец Николай.
И спустя 4 минуты после 12.00, ровно в 12.04 по Москве, – говорит голос.
Фых-хыф, – говорит отец Николай.
Когда на радаре появится зеленая точка, – говорит голос.
Фах-хаф, – говорит отец Николай.
Нажать красный рычажок в левом нижнем углу пульта, – говорит голос.
После этого спуститься в бункер под этим бункером, – говорит голос.
И найти там дипломат, взять его, и выйти, – говорит голос.
И двигаться по направлению Кишинева, – говорит голос.
Не обращая внимания на горящие обломки разбившегося самолета президента РФ, прибывающего в Молдавию с официальным визитом, – говорит голос.
Здесь выходишь на Зойку, – говорит голос.
Входишь в контакт, – говорит он.
Докладываешься и как три сестры, – говорит голос.
Вишневый ебана блядь сад, – говорит голос.
В Москву, в Москву, – говорит голос.
Все ясно, Коль? – говорит голос.
А ты Зойка, – говорит голос из Зои, обращаясь к Зое.
Кончай блядь с чимозой… рисоедом своим ебаным, – говорит он.
Товарищ генерал твой китайский раскусил тебя, – говорит он.
Мне источник из синтоистов слил, – говорит голос.
Чумозы их в провинции Ли Мы Ца прессуют, – говорит он.
…как расово чуждую религию, – говорит он.
Вот шаман блядь мне и нажаловался, – говорит он.
Ну что, – говорит он.
Задачи ясны, цели поставлены, удачи, ребята, – говорит голос.
Так победим? – говорит он.
БЛЯ, – говорит отец Николай.
Ебать мой лысый черап, – говорит он.
Блядь ДА!!!! – говорит он.
Содрогается, схватив Зою за голову. Тишина. Утробный голос из девушки.
Что, Танька твоя не умеет так, поди? – спрашивает она.
Общий план двух силуэтов. Зеленая антенна, соединяющая фигуры, гаснет. Крупным планом – лицо Зои…
…отъезд камеры. Мы видим Зою, стоящей на коленях перед товарищем генералом из Китая. Тот, застыв, держит руки на голове девушки. Зоя, отстранившись, встает с колен. Она выглядит, как китаянка. Товарищ генерал, не шевелясь, смотрит перед собой. Зоя слегка толкает его локтем, и он падает набок, со снятыми штанами.
Зоя, подойдя к зеркалу – разворот камеры, она смотрит в нас, – и широко раскрывает рот. Сует туда руку (всю кисть!) и что-то достает.
Мы видим на ее ладони скорпиона.
ХХХ
Некоторое время мы не видим ничего, кроме белого света.
В то же время, мы слышим голоса, которые принадлежат различным людям, и они (голоса) очень Экспрессивные, можно сказать даже, что у каждого из них свой характер.
По счету, получается, восьмой, а если каждый в рот по осьмушки присуне…? – говорит один.
Да ебись оно в рот, чтоб я в следующем году на себя эту хуету бумажну… – говорит второй.
…им и говорю, если вы, хуесосы, без нас можете, то с хуя ли я на спецпайке трети… – говорит третий.
Стал бы платить за каждый, если в восьмом заезде ставки снизились на поту… – говорит четвертый.
Так и сказал, сколько волосне на манде не виться, все одно хуй под машинку, – говорит пятый.
Ну, не скажи, на каждый отдел если по отдельному ПиСи (так и произносит – В. Л.), – говорит с сомнением второй.
Так и отчислит, с хуя ли ему жопу рвать, если он на пятом окладе третий хуй без соли дое… – говорит с завистью первый.
Постепенно белый свет пропадает, мы видим просторное помещение с белыми стенами (отсюда и свет), оно очень напоминает лабораторию из рекламы стирального порошка («здесь специалисты нашей компании день и ночь не спят, чтобы у вас была возможность вдохнуть запах свежего луга из трусов вашего Любимого», видеоролик на сайте журнала «Elle» – прим. В. Л). Она слишком чистая и ухоженная для того, чтобы быть лабораторией, ведь ученые – всем извечные свиньи, которые никогда не убирают за собой и даже задницу себе подтереть баз лаборантов не могут, только и делают, что грязную посуду разбрасывают (думаете, как у них появился пенициллин? – прим. Сценариста). Мы видим колбочки, реторты, все дымится, из какой-то пробирки слышен шум, как будто там происходит маленькое цунами… Все это, опять же, чересчур стилизованно для того, чтобы помещение было настоящей научной лабораторией. Мы видим большой стол посреди помещения.
