Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
Тамилла простодушно сказала:
— Все подрабатываешь и подрабатываешь… А сама все равно похожа как из воды вынутая. Ты как смерть белая, слушай. Купила бы себе что-нибудь, дорогая. Знаешь, есть тут очень недорогой секонд хенд… Усталая такая, худая выглядишь… Страшная как война.
— Ой, не говори! Хорошо, что начались праздники, детей не будут ко мне водить еще неделю. А худая — это просто у меня этот закадычный, неведомо кадычный гастрит. Как мой дед говорил, — пошутила из последних сил Леля.
Тамилла оделась, взяла собаку. Устрашающего вида овчарка была на самом деле жуткой. Если ей что-то не нравилось, кидалась молча. Уже бывали случаи с собаками на прогулке.
В подъезде и во дворе никого не было.
Леля села в автобус, поехала сидеть на ночь в приемное отделение детской больницы.
Потом она расположилась спать на кушетке в клизменной, все равно ночью туда никто не заглядывал.
Уж все больничные норы и закоулки были ей хорошо известны.
А тут как отдельный номер в гостинице, даже с душем.
Через десять дней детей выписали. Бледненькие, сильно исхудавшие, они выглядели как два маленьких бомжика — одежду Леля отдала в больничную камеру хранения, девать ее было некуда. Мятые, как жеваные, курточки, заскорузлые, сплющенные сапожки… Надо было ехать в Сергиев Посад, что делать.
А потом подумала: и там он их настигнет. Как-нибудь ночью. Еще страшнее.
Так что не все ли равно.
И она повезла детей домой.
Осторожно, с замирающим сердцем, вела она детей по страшному, может быть, последнему их пути. Не выдержала, поехали на этаж выше, к Тамилле. Там — о ужас — никого не было. Только овчарка, постукивая когтями, молча подошла к двери и страшно рыкнула, в знак приветствия. Она обожала Лелю и детей.
Дети безучастно стояли, усталые, худенькие. Даже не крикнули как обычно: «Джерик, привет!»
Леля все-таки не решилась нажать кнопку своего этажа, проехали мимо, она отвела маленьких во двор, на детскую площадку. Если он кинется убивать с ножом, то хоть не при них.
— Никуда не уходите, Глебушка, понял? Сидите тут. Домой не надо пока. Может быть, за вами придет тетя Тамилла.
Глеб кивнул. Анечка стояла, глядя огромными глазами на мать. Как будто прощалась?
Опять пошла к Тамилле, оставила ей под ковриком записку (это был их почтовый ящик, Тамилла всегда там проверяла).
В записке была просьба забрать пока что к себе детей с игровой площадки. В конце Леля добавила: «Приду вечерком». Вечерком какого дня и которого года, не стала уточнять…
Дрожа от волнения, открыла свою дверь. Знакомый запах…
Но на этом все кончилось, вся прошлая жизнь.
Вытаращенными глазами смотрела хозяйка на свою совершенно разгромленную квартиру.
В комнатах был настоящий бедлам. Все вверх ногами, все рассеяно, перелопачено, одежда выброшена из шкафов, из комода выкинуто детское белье и старые фотографии…
На кухне на полу чужой грязный картонный ящик, в который кое-как сложены кастрюли-сковородки.
Все ящики и дверцы открыты. Как обыск.
Что пытались найти в их бедном жилище воры?
Быстро-быстро стала прибирать. Это она умела. Плакала и складывала обратно по полкам, кланялась, сгребала, расставляла.
Все детство убирала за матерью, когда к ней приходили гости и она потом лежала, не в силах пошевелить языком. Маме мало надо было. А тот ее муж-ларечник переборщил, в день давал ей по бутылке водки, так потом рассказала, много лет спустя, встретив Лелю на улице, соседка тетя Лена. Соседка дико боялась этого новоприбывшего семейства, ее собственную свекровь торговец стукнул головой о стену, когда та стала кричать, что навели тут сброд, в квартире грязь, шум, как базар. Стукнул, и через неделю свекровь упала с инсультом. Никто ни в чем не был виноват опять-таки. Свекровь тихо схоронили и потом долго скрывали, что она умерла, надеялись получить квартиру на всех трехкомнатную. Так долго и путано рассказывала Лена. Не получили. Тот купец с рынка быстро продал комнату и съехал… Говорят, живет в своем доме за городом.
Долго она убиралась, шмыгая носом, горевала над своей несчастной жизнью.
При этом радовалась, что детей тут нет, и горячо надеялась, что Тамилла забрала их со двора. На улице было холодно.
Леля не могла их привести сюда еще и потому, что приближался момент, когда должен был прийти муж.
Тамилла знала об этом и часто забирала ребят часа на два, с семи до девяти.
Вечером в свое обычное время Никита не явился.
Но спустя минут пятнадцать, когда Леля уже хотела подняться к Тамилле, в двери загремел ключ. Как какой-то похоронный колокол забился в ушах Лели. Идет! Идет убийца!
Взяла из ящика хлебный нож, довольно тупой.
Как-то неловко уместила его в кармане халата, лезвием вниз.
Встала у притолоки в прихожей.
Хорошо, что нет детей!
Свет выключила.
Из дверного проема, полуосвещенное лампочкой с лестницы, всунулось жуткое, раскрашенное лицо Никитиной сестры.
Вошла с деловым видом как к себе домой, держа в руке чужие ключи. Как хозяйка вошла!
Увидела тень у притолоки, замерла, отвесив челюсть.
Машинально закрыла за собой дверь и обернулась.
Дверь не заперла, притворила.
Нащупала выключатель, зажглась неяркая лампочка.
Леля стояла злобная, глядя на пришелицу пристальным взором.
То же самое выражение лица было и у сестры Никиты.
— Ты че, жива осталась? — пробормотала она. — А я тут бегаю, документы собираю для наследства… Ни хера себе… Явилась. С того света приползла! Никита же сказал, вы все окочурились!
— Ккакого… ннаследства? — пробормотала Леля.
— Такого! — пялясь на нее как на мертвеца, заорала сестра Никиты. — А ну, выметайся отсюда, пока я не разозлилась! Пока своих пацанов не позвала! Вон они у меня внизу там в машине!
И она достала из сумочки телефон.
— То есть как… выметайся?
— Квартира не твоя! А моя!
— Так, — сказала Леля и вытащила нож. — Сейчас я тебя убью, гадина! Быстро бросай телефон!
— Очумела? Совсем уже?
Никитина сестра была небольшая, но жирная и сильная. Слабую Лелю она могла скрутить легко. Но нож! Леля держала его острием вперед и готова была вонзить в любое место этой твари.
Баба поняла ситуацию и быстро положила телефон в сумку.
Леля приказала:
— А ну, паскуда (тут Леля выругалась, как ругались у них в Сергиевом Посаде, длинно и заковыристо), а ну, б…, говори, в чем дело!
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
