Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
– Честности, правды, – произнес Клим. – А между нами встала ложь. Ни одна эльфийка не может стать супругой мужчине моего племени – тем более королю. Ты это знаешь, и я это знаю. Мы слишком разные.
Дезидерада вздрогнула и опустила златовласую головку.
– Ты понял? Или твой волшебник, этот Дитбольд, сказал тебе?
– Сказал, но не Дитбольд, а другой человек, полюбивший эльфийку и очень из-за этого несчастный. Впрочем, он поведал мне только о своей любви, а остальное я сам сообразил. Я ведь из другого мира, моя лучезарная, там у нас словам не доверяют.
– Обряд Чистоты Намерений – не слова, – тихо прошептала эльфийка. – Ты обвиняешь меня во лжи, но это не так. Я приехала сюда, чтобы стать твоей супругой, твоей королевой и родить тебе сына. Мои желания искренни… были искренни прежде и искренни теперь, когда я тебя узнала. Я была бы тебе хорошей женой, но я не могу жить в твоем каменном замке, есть вашу пищу и носить одеяния из тяжелых тканей. И все же я бы постаралась, насколько это возможно. Верь мне!
Зеленые глаза Дезидерады вспыхнули, и Клим ощутил, что готов утонуть в них навеки. Это было опасно. Он стиснул кулаки, уставился в пол и буркнул:
– Ты поднесла мне мед. Хотела меня зачаровать, так?
– Хотела. Эта женщина с запада, дочь нехайского князя… Вдруг она бы тебе понравилась? А она, она…
– Я помню твои слова, – произнес Клим, по-прежнему глядя в пол. – Думаю, Дрейзе носит дитя от своего кузена, и если я женюсь на ней, этот ребенок станет хайборийским королем. А когда он родится, я долго не протяну – так или иначе сживут со свету. С тобой все вышло бы приятнее: я бы любил тебя, юную и прекрасную, до седых волос и сошел бы в могилу в урочный срок, оставив престол сыну-полуэльфу – лет на сто или полтораста. Тоже неглупая затея. Но не уверен, что хайборийцам это понравится. Скорее всего, нашего сына зарезали бы.
Он поднялся, обвел взглядом озерные воды, колонны в цветах и зелени, стены из цветного мрамора и изваяния, сиявшие неярким призрачным светом. Потом сказал:
– Оставим обряд Чистоты Намерений и вспомним, что есть еще один – Подтверждение Обещанного. Мой казначей подсчитал, сколько золотых «драконов» мы должны вернуть, и я это сделаю. Завтра сир Хапача доставит тебе сундуки с монетой. Что до остального… – Клим смолк, вспомнив о жалкой струйке огня, исторгнутой крохотным джинном, затем решительно произнес: – Я убью дракона. Не знаю как, но я его убью.
Лицо Дезидерады залила бледность.
– Мы уже говорили об этом, мой король. И я сказала, что не настаиваю. Совсем не хочу, чтобы ты выполнил обещание… Ведь обещано не тобой!
– Да, мы говорили – здесь, когда я впервые пришел к тебе, – подтвердил Клим. – Я помню, что ты сказала, и помню, что я ответил. Помню! – Он склонил голову в знак прощания. – Вира лахерис, принцесса! Живи вечно!
На улице его поджидали белый жеребец, два юных герольда и воины охраны под командой усатого сержанта Тлифа. Забравшись в седло, он похлопал коня по атласной шее, и тот медленным шагом двинулся по Королевскому проезду – но почему-то не вверх, к замку, а вниз, к городской площади. Сердце Клима ныло, и грызла его тоска. Он отверг любовь прекрасной женщины, такой желанной, такой восхитительной и близкой… Нет, не близкой, возразил он самому себе; потому и отверг, что не близкой, и с течением лет дистанция меж ними только увеличится. Дистанция будет расти по мере того, как наступит старость, как седина коснется его волос, а лицо избороздят морщины. Век людской так короток в сравнении с эльфийским! Причина была понятна, но это не утешало. Неужели в новом сказочном мире, как и в том, прежнем, он обречен на одиночество? Невеселая перспектива!
Белый конь будто сам выбирал дорогу. Они пересекли площадь, проехали мимо храма Благого и свернули на запад, к реке Помойне и мосту. Куда это я?.. – мелькнуло у Клима в голове. Но он не натянул поводья и не пришпорил жеребца. Странное чувство вдруг охватило его: казалось, что эта дорога – самая верная, что едет он туда, куда нужно и должно ехать, и какие бы силы или заклятия ни направляли коня, нет в них угрозы. Хотя, быть может, и таится неожиданность.
Речная улица открылась перед ним. Сзади топотали копыта лошадей, но стража и герольды ехали в молчании; никто не спросил короля, для чего и куда они направляются.
Добрались до маленькой площади с фонтаном, изображавшим русалку с аппетитными телесами. Как и помнилось Климу, тут стоял дом с башенками и колоннами, заведение матушки Ужи, местная обитель разврата. По дневному времени ставни и дверь были затворены, но на балконе сидела девица в неглиже и прихорашивалась, посматривая в зеркало. Клим придержал коня, поднял голову. Что-то было в ней знакомое – не та ли рыжая, что обнимала его на пиру в «Шердане» и предлагала проветриться и поиграть в динь-динь? Кроме рыжей масти и лукавых глазок ничего не сохранилось в памяти; имени ее он тоже не знал.
– Эй, красавица! – Клим улыбнулся и помахал рукой. – Как дела у жриц любви? Не обижает ли кто? Не чинит ли каких утеснений?
– Утеснений! – буркнул кто-то из воинов за его спиной. – С матушкой Ужей только свяжись! Без штанов останешься!
Барышня на балконе встрепенулась и живо сделала книксен.
– Вира лахерис, мой господин! Хвала Благому, дела идут не хуже, чем в былые дни. Вот только Джакус-трактирщик нам отказал. Наверняка убыток терпит, а в кабак свой не пускает.
– Отчего же? – полюбопытствовал Клим.
– Зазноба у него появилась, новая служанка. Скромница, из порядочных. А мы, значит, стервы и шлюхи! – Рыжая презрительно выпятила губу, потом стрельнула туда-сюда глазками. – Не заглянешь ли, государь? Порадуй, окажи милость! Уж мы для тебя расстараемся!
– В другой день, любвеобильная моя, – произнес Клим. Теперь он точно знал, куда направляется. В «Золотой шердан», к Джакусу, братцу Омриваля! И казалось ему, что в это заведение он должен был наведаться вчера, или позавчера, или еще раньше. Почему и зачем, он не смог бы объяснить, да и не искал объяснений – разве нужна особая причина, чтобы пойти в кабак и залить тоску?
Клим повернулся в седле и оглядел свою свиту: шестерых гвардейцев в доспехах, усатого сержанта и двух щеголей-герольдов в зеленом и синем в белую и красную полоску. У одного из юношей к поясу был подвешен горн.
– Обедать будем, парни, – сказал он и кивнул горнисту. – Труби, зеленый! А ты, пестренький, живо в трактир! Скажешь хозяину, чтобы стол накрыл для короля и свиты. По-простому, без затей. – Клим покосился на своих бравых воинов и добавил: – Только не напиваться, орлы. Тлиф, ты отвечаешь!
– Так точно, твое величество! – Спрыгнув на землю перед воротами трактира, сержант подкрутил усы и начал распоряжаться: – Ясавей и Солак, займитесь лошадьми. Кегел, встанешь на пост во дворе, потом тебя сменят. Остальные – за государем. Больше двух кружек не пить. И смотрите в оба глаза, чтобы величеству не докучали!
В трактире, однако, не было ровным счетом никого. Под высоким потолком с дубовыми балками царила тишина, не горел огонь в очаге, не крутились вертела, не пахло жареным, не бегали меж столов расторопные слуги. Но Джакус находился здесь, и казалось, запустение в трактире его совсем не огорчает. Выглядел он задумчивым, но довольным: в очах – мечтательность, по губам то и дело скользит улыбка…
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
