Он выронил камень и сунул руку в карман.
— Беркана, — прошептал он, вынимая кругляшок с вырезанным знаком. — Руна искупления.
Скай склонился над дергающимся телом, потянулся к нему и увидел как наяву то, что делала Тца, почувствовал то, что чувствовала тогда она. Прижав руну к ладони, Скай дотронулся до раны кончиками пальцев и медленно повел ими вдоль разреза, соединяя края. И в месте прикосновения страшная рана на глазах зарастала.
Толпа вокруг разом выдохнула.
— Сальваторе! — прошептало множество голосов, в которых смешались изумление и благоговение. — Маццери сальваторе!
Жаклин уставилась на него, в глазах ее застыл смертельный ужас.
— Мир, — повторил Скай некогда сказанное Тиццаной и, добравшись до конца разреза, снова произнес: — Мир.
Паскалин отделилась от толпы, подбежала, схватила Ская за руку и грубо развернула лицом к себе.
— Я убил ее, — мягко произнес юноша, поднимаясь на ноги. — Вы все видели это. Отмщение свершилось. Вендетта окончена. Но потом я решил исцелить ее.
Скай убрал бабушкину руку со своей и, не отпуская, посмотрел Паскалин в глаза.
— Это Маркагги начали вражду, бабушка. И только Маркагги могли покончить с ней. Мы должны были искупить свою вину. Но не смертью — жизнью.
Он снова посмотрел вниз: румянец начинал возвращаться на мертвенно-бледные щеки девушки. Рана на горле совсем исчезла, будто ее никогда и не было.
Некоторое время Скай и Жаклин не сводили друг с друга глаз. Затем он кивнул и медленно пошел прочь, но, едва пройдя через круг фигур в черном, бросился бежать — легко и свободно, в полную сверхъестественную силу маццери. Когда же тропу впереди стрелой пересек дикий кабан — глаза его расширились от ужаса, — Скай лишь откинул назад голову и громко рассмеялся.
— Не стоит беспокоиться! — крикнул он. — Охота окончена.
ГЛАВА 21
СЕКРЕТЫ В КАМНЕ
Девушка нашла Ская примерно за час до отбытия. Юноша был слегка расстроен тем, что она не пришла раньше. Хотя, если подумать, он и сам вряд ли бы стал искать встречи с человеком, который перерезал ему горло.
— Уезжаешь? — спросила Жаклин, прислонившись к дверному косяку.
Должно быть, бабушка впустила ее, а затем удалилась. Возможно, Паскалин в конце концов и смирилась с тем, что вендетта окончена, но находиться в одной комнате с Фарсезе… Это было выше ее сил.
— Да.
— Возвращаешься в Англию?
— Нет, не сразу.
Он поднял новенький рюкзак, проверил лямки, понял, что они плохо подогнаны, и принялся их подтягивать.
— Я поживу некоторое время в горах.
Жаклин недоверчиво окинула взглядом его вещи.
— Поживешь в горах? Зимой? Ты сумасшедший?
— Ага, буйнопомешанный. — Скай покрутил пальцем у виска. — Видела бы ты, что мне снится!
Девушка вошла в комнату.
— Интересно, вдруг мы видим одинаковые сны?
— Возможно. Дикие кабаны, перерезанные глотки…
Скай замолк, поняв по выражению лица, что Жаклин не оценила шутку. Девушка присела на софу.
— Что касается той ночи…
Юноша видел, как тяжело ей сформулировать мысль, и подумал, что вряд ли Жаклин было бы проще высказаться по-французски.
— Знаю, — вздохнул он. — Это трудно.
— Compliqué?[33]Ох уже мне эта ваша английская сдержанность! — Она надула губы. — Я хотела убить тебя!
— И ты едва не преуспела.
— И в другой раз я бы убила тебя! Но ты сделал это… Эту вещь, и… — Она запнулась. — Я бы для тебя такого не сделала.
— Может, и сделала бы. Просто ты не знала как.
— Нет, — гневно возразила она. — Не знала. И не знаю. Да и зачем? Я корсиканка, и утраченное искусство маццери сальваторе — часть моего прошлого. Моего! А не твоего, англичанин.
Скай посмотрел на нее, задержал взгляд на волосах цвета воронова крыла, волнами спадающих на плечи, затем — на миловидном смуглом лице, искаженном злостью и разочарованием. Как бы он хотел объяснить все Жаклин! Но как?
— Это долгая история, — вздохнул Скай, — а автобус в Каурию отправляется через двадцать минут.
— В Каурию? К камням? — Гнев уступил место любопытству. — Хочешь осмотреть достопримечательности?
— Вроде того, но не совсем.
Что он мог сказать Жаклин, когда сам точно не знал цели своей поездки?
— Я собираюсь остановиться в долине за мегалитами. — Скай опустил взгляд и добавил: — Не то чтобы в палатке и все такое… Там есть ориу.
— Oriu? Ты имеешь в виду пастушью пещеру?
Девушка произнесла эти слова со столь явным отвращением, что Скай не удержался от смеха.
— Она не так уж плоха, как можно подумать. А я отлично экипирован.
Он кивнул на новехонький альпинистский рюкзак, рядом с которым были сложены утепленный спальный мешок, газовая плитка и куча разнообразных полуфабрикатов — все от лучших производителей. Хорошо иметь кругленькую сумму на банковском счете.
Жаклин скептически изучала груду вещей на полу.
— И надолго ты?
Скай подумал: «Пока не узнаю то, что необходимо», а вслух произнес:
— Посмотрим. Там видно будет.
Девушка по-прежнему недоверчиво спросила:
— Где эта пещера?
Когда Скай описал каменную стену, проходящий через нее туннель и расположенную по ту сторону долину, Жаклин кивнула.
— Кажется, я знаю, где это. Я охотилась там с бабушкой. — Она содрогнулась. — Холодное место. Что ты будешь там делать?
Он пожал плечами.
— Думать.
— О маццери?
— И о других вещах.
Жаклин подалась вперед.
— О каких?
Ну как он объяснит ей? Скаю предстояло еще так много узнать о Корсике, о тайнах своего рода. И он надеялся выведать все без очередного «путешествия». Всякий раз, когда Скай перемещался в прошлое, он что-то приобретал, образно выражаясь — включал что-то, что уже нельзя было выключить. Одно такое включение помогло спасти девушку, которая стояла сейчас рядом; другое же обнаружило таящегося внутри него берсерка и яростное желание Бьорна убивать и убивать. А что касается Тиццаны…
Мысли о ней вернули Ская к реальности. Он выглянул в окно. На улице ярко светило утреннее солнце, но к вечеру оно зайдет, и на небе появится луна. Это будет первое полнолуние после того, как он вернулся от своей много раз прапрабабки. Сегодня ночью Скай узнает наверняка, сколь многое от нее сохранилось в нем.
