Каждого артиста Кассия проверила на пристойность сама. Она посмотрела десятки пьес, коротеньких и не очень, оценила мастерство жонглеров и костюмы шутов.
На Виллоу же это мельтешение нагоняло скуку. Ведьма не покидала пределов башни, где чаще всего болталась под потолком или наблюдала у окна за общим безумием, захлестнувшим город по самые крыши.
Кас жадно поглощала, впитывала в себя веселье, от которого успела отвыкнуть. Со своей свитой она открывала и закрывала каждый день ярмарки, присуждала призы и пробовала лучшие кушанья Невендаара.
Отец Теофил тоже не отставал. Старый священник радовался как ребенок, глядя на довольных и счастливых людей. Даже на каменных физиономиях инквизиторов проскальзывали робкие улыбки.
Самые шустрые поросята, самые голосистые петухи, самые послушные псы, самые длинные косички, уличные скачки, поднятие тяжестей, поедание на скорость всевозможных вкусностей, бег в мешках, стрельба из лука и большое количество прочих забав — все это привлекало толпы зрителей. Представления шли одно за другим, актеры сменяли друг друга, не успевая выслушать и половины предназначенных им одобрительных возгласов толпы и аплодисментов.
Как только ярмарка началась, слух о ней разнесся по соседним владениям, добравшись и до столицы империи Фергала. И те, кто прежде отказывались ехать или воротили нос, сейчас спешили хоть краешком глаза увидеть это чудо.
В какой-то момент Кассии показалось, что Фальвик лопнет! Часть мероприятий и гостей пришлось переместить за внешнее кольцо городских стен. На лужайках разбили красно-синие шатры, в которых циркачи демонстрировали свое искусство. Фокусники и клоуны всех мастей, акробаты и мимы, силачи, трюкачи и дрессировщики опасных тварей, говорящие зверюшки, бородатые женщины и прочие уродцы! Что за бурный водоворот удовольствий!
Кас старательно изображала гостеприимную хозяйку. Но только стража знала, как поступают в Фальвике с карманниками и нищими, пойманными на улицах. Никому не позволялось портить картину всеобщего согласия и благоденствия.
Сперва Кассии казалось, что ярмарка наполняет и ее, и город жизнью, а у ярких огней балагана можно отогреться. В хороводе блесток и обманов не было времени опомниться. И вдруг в какой-то момент среди смеха и гомона толпы ей показалось, что она видит в огромном кривом зеркале свое безобразное отражение. И словно пелена пала с глаз. Кассия увидела прежнюю беззаботную Кас, которая воровала с мальчишками яблоки и плела венки из одуванчиков на длинных ножках. «Здравствуй! Я скучала!» — хотелось крикнуть себе самой.
Кассия стояла на рыночной площади, когда отец Теофил нашел ее. Выглядел священник неважно. Он нервно теребил четки и боялся поднять глаза, с утрированным вниманием разглядывая мостовую.
— Идем со мной, дитя. — Просьба прозвучала жалобно. — Ужасные вести принес сегодня гонец.
— Что-то Седриком? — У нее перехватило дыхание.
— Нет, с господином бароном все в порядке. Обошлось. — Священник смахнул ладонью пот со лба.
— Что тогда? — нахмурилась Кассия.
— Идем, упрямо повторил отец Теофил. — Здесь полно ненужных свидетелей. Ты не хуже меня понимаешь, как народ любит сплетни.
Кас последовала да священником во внутренний замок. После буйства огней и красок ярмарки темный двор перед часовней показался ей черной утробой, ослабленный шум праздника напоминал шелест осеннего леса.
В часовне отец Теофил дрожащими руками зажег свечи. Крошечные язычки пламени потянулись к небу — безо всякой надежды достигнуть его. «Наверное, это суть любой веры, подумала Кассия. — Мы протягиваем руки, стремимся мечтами к недостижимой цели. И пока тянемся — живем». Красивая мысль отвлекла внимание. Ее требовалось срочно записать на бумагу. Оттого девушка тихо злилась на священника, отнимающего время.
— Вы хотели сказать что-то страшное и важное, напомнила она.
— Да-да, — кивнул Теофил, но продолжил молчать, растерянно таращась на нее.
Кас не желала гадать о причинах, побудивших священника вырвать ее из гущи событий и ярмарочного веселья. Потому что на ум не приходило ничего путного. Единственное, что действительно имело смысл, — жизнь и здоровье Седрика. А если с ним все в порядке, о чем еще беспокоиться? Так ей, во всяком случае, казалось.
Воина? Так это с Невендааром приключалось не и первый и, увы, не в последний раз. Новый шпион демонов? Нежить одержала-таки победу над детьми Галлеана? Плевать! Армия великой Империи сметет их всех.
Наконец священник принял какое-то решение, сложил руки на животе и принялся рассказывать Кас о том, что его встревожило. Начало получилось скомканным. Священник запинался и мямлил. Невнятные речи о том, что между родителями и детьми часто возникает пропасть, которую нельзя ни преодолеть, ни заполнить, и о том, что дети не обязательно повторяют своих отцов, нагоняли на девушку тоску. Кроме того, никак не получалось сообразить, к чему все эти сложности.
«Как бы пригодилась Виллоу, — вздохнула про себя девушка. — Жаль, что она устала от праздника и перестала сопровождать меня».
— Не знаю насчет вас, — оборвала Теофила Кассия, — но мне было бы гораздо легче, если бы мы избавили друг друга от долгих вступлений.
— Я… пытался смягчить удар, — грустно произнес тот. — Дело касается Саймона Блэкбоу, твоего отца.
— И что с ним? Умер? — В сердце шевельнулась досада.
— Если бы, — горько усмехнулся священник. — Он арестован.
— Кем и за что? — коротко спросила Кас.
— Инквизицией, — ответил Теофил. — Они подозревают, что Саймон одержим демоном. Твой отец напал на барона. Совершенно внезапно и с преступным намерением убить его.
Вот тут на ее плечи словно легла неподъемная тяжесть. Вдруг Седрик больше не захочет жениться на дочери человека, который пытался лишить его жизни? Вдруг Саймон никакой не одержимый, а просто несчастный отец, рискнувший собой, чтобы спасти свою единственную дочь, изменив ее будущее? Вопросы множились, но ответа на них не было.
На ватных ногах Кассия добрела до скамьи и села. Она бы, наверное, расплакалась, но тот ужас, что сковал ее душу, не оставлял лазейки для других эмоций. Сейчас, как никогда раньше, бедняжка больше всего боялась потерять своею Рики. Потерять смысл собственной жизни.
Кас и правда ощутила себя на краю пропасти, такой черной и глубокой, что на полет до самого дна не хватит вечности.
— Как же Саймон? — пыталась возмутиться собственному безразличию девушка.
«Он сам выбрал свою судьбу, — отвечал внутренний голос. — Сам. Теперь главное, чтобы Саймон не утянул нас за собой…»
Спор с несуществующей собеседницей никак не проявлял себя внешне. Кассия просто сидела, уронив лицо в ладони.
— Не плачь, дитя. — Отец Теофил опустился рядом. — Мы спасем душу несчастного Саймона от ада. Скоро его привезут сюда. Пусть только ярмарка завершится. Пусть разъедутся балаганщики. Тогда состоится суд. Мы узнаем правду и найдем правильное решение.
