РАДА ВАМ ОТТО-МАНСКАЯ ИМПЕРИЯ!
Неожиданно он услышал хруст колес по гравию. Бадди обернулся – взглянуть, в чем дело, и то, что он увидел, потребовало взглянуть еще раз и еще, потому что одинаковые грузовые автофургоны, подъезжавшие к стоянке, выглядели поразительно знакомыми.
Прежде чем головная машина успела остановиться, женщина с волнами темных волос, падающих на плечи, ступила на землю, озадаченно нахмурив брови.
– А ты что здесь делаешь? – спросила Ронда у Бадди.
– А что здесь делаешь ты? – спросил Бадди у Ронды, не менее озадаченный.
– А ты что здесь делаешь? – спросил человек с вытатуированной на руке змеей, выйдя из машины и встав рядом с Рондой.
– А что здесь ты делаешь? – спросил Бадди у Родриго.
– Привет, Бадди. – Эдди-Чучело с прической, похожей на двух спаривающихся пауков, спустился со второго грузовика, подошел и обнял Бадди за плечи. – Я знал, что ты так или иначе нас догонишь.
– Но как ты все это вычислил? – Выбравшиеся из третьего грузовика Шпенёк и толпа других циркачей принялись обнимать Бадди и хлопать его по спине.
– Что вычислил? – спросил Бадди, снова чувствуя, что в его мозгу бушует величайшая в мире гравитационная буря.
– Что мы едем сюда, – объяснила Гермафродитти.
– Я не вычислил, – сказал Бадди. – Я здесь из-за отца.
– Но ты же не знаешь своего отца, – возразил Висенте.
– Теперь знаю, – сказал Бадди. – Его зовут Биби Браун.
В этот самый момент отец, о котором шла речь, в сопровождении Бывшего Президента Спада Томпсона и Хьюберта П. МакМиллана вышел поздороваться с гостями.
– А что здесь делаешь ты? – Биби подошел к Шпеньку, и они сжали друг друга в крепком объятии, оторвавшем Шпенька от земли.
– Вы знакомы друг с другом! – воскликнул Бадди.
– Спад! – вскричал Шпенёк. – Биби! Как поживаете?
– Кажется, наступило время воссоединения, – заметил Биби.
Тем временем воссоединение Бадди и Ронды при стоявшем рядом Родриго проходило довольно напряженно.
– Ронда, – произнес Бадди, – как поживаешь?
Ронда вздохнула.
– Я меняюсь, – ответила она.
Уставшие и растрепанные, Мечтатели вошли наконец в Большой Дом на Колпачном Ранчо. Хотя нельзя было бы сказать, что он уже полностью восстановлен в своем прежнем великолепии, вид у него был весьма впечатляющий: каждая стена, каждая дверь, каждая балка и весь потолок от одного конца до другого были украшены рядами ярких, сверкающих, свеженачищенных колесных колпаков. «Будто все глаза мира, – думал Бадди, – смотрят на нас. Как часто в последнее время нам казалось, что на нас смотрят».
Связи, которые, как выяснилось, существовали между этими людьми, напоминали лабиринт. Спад, Шпенёк, Биби и Гравитатор оказались старыми друзьями – еще со времен Четвертой Депрессии, когда все они, как выразился Спад, «много времени проводили вместе под мостами».
– Боюсь, в последние годы я несколько утратил вкус к мостам, – признался Спад.
– А я утратил вкус ко всему, кроме… – откликнулся Биби, при мысли об этом начиная снова становиться прозрачным.
Разумеется, это Спад основал программу грантов на инакомыслие, обеспечивавшую Мечтателям большую часть финансирования в последние годы, в то время как Хьюберт…
– А я вас поначалу не узнала без крестьянского платья, – сказала Ронда, пройдя через комнату, чтобы пожать Хьюберту руку.
Хьюберт покраснел.
– Знаете, если бы вы не исчезли так скоропалительно после вашего второго визита, мы пригласили бы вас вступить в нашу группу. Мы очень открыты для лиц переходного пола.
При этих словах лицо Хьюберта изменилось, словно его охватила паника.
– Но ведь это была лишь маска!
Единственное, чего недоставало на празднике, который за этим последовал, так это привычных возлияний: в них Спад больше не мог позволить себе участвовать.
«Возлияний, – думал Биби, – и еще Полли».
Но самой странной связью оказалась та, что выявилась, когда Ронда принялась исследовать многочисленные закоулки и ниши Большого Дома и обнаружила висящий на стене старый портрет. Она вернулась в комнату, где собралась вся компания, держа портрет в руках и сдувая с него пыль.
– А что делает здесь портрет Отто Брауна? – спросила она.
Биби посмотрел на нее вопрошающе.
– Разве вы не считаете вполне естественным, что у нас есть портрет основателя ранчо?
– Основателя этого ранчо?!
– Да, – ответил Биби. – Это мой дядя, Отто Браун.
– Отто?
– Да, Отто, – сказал Биби. – Колпачный Король Долины Надежды.
Биби никак не мог взять в толк, каким образом эта женщина смогла возглавить общенациональное движение, если она способна лишь повторять то, что уже сказано.
– Да, – очень медленно произнес он, – Колпачный Король Долины Надежды – Отто Браун.
– Отто Браун? – спросил Бадди.
«Болезнь оказалась заразной», – подумал Биби.
– Да, – ответил Биби. – Я – Браун, ты – Браун, и Отто…
– Браун, – закончил Бадди.
– А есть здесь кто-нибудь, кто НЕ Браун? – спросила Ронда, глядя вокруг в полном недоумении.
– Значит, Отто – мой двоюродный дед, – заключил Бадди. Тут он увидел, что с противоположной стороны комнаты Родриго пристально смотрит на него с выражением, похожим на изумление.
– Так и есть, – ответил ему Биби.
– Но Отто Браун – тот, кто положил начало нашему движению, – сказала Ронда.
– О да, – сказал Биби, – думаю, вы правы. Во времена своей напрасно растраченной юности, как он обычно говорил о тех годах.
– Значит, Бадди ЛеБланк на самом деле – ЛеБраун? – спросил Родриго, наморщив от ужаса лоб.
Бадди улыбался, наслаждаясь моментом.
– Все самые крутые ребята – Брауны! – сказал он.
– Но, Биби, – спросил Отшельник, – ведь теперь ты – Колпачный Король, правда?
Сама эта идея заставила Биби замерцать, и он опять начал прозрачнеть.
– Я никогда не стану Колпачным Королем, – сказал он печально. – Боюсь, самое большее, на что я способен, – это исполнять обязанности Колпачного Регента.
На следующий день начались собрания, запланированные Спадом для того, чтобы исследовать принципы и возможности просвещенного действия. Мечтатели подхватили идею Бывшего Президента, рассказывая о своих недавних акциях, Спад стал давать ежедневные уроки ораторского искусства и красноречия, тогда как Биби вел практические занятия по прочищению мозгов с теми, кому это было интересно. По вечерам у них оставалось много времени просто посидеть вместе, познакомиться друг с другом, пообсуждать всевозможные идеи. У этих разных групп оказалось много общего. Гравитатор и Арни – Король Канатоходцев вскоре стали неразлучными друзьями и большую часть времени проводили на верхотуре – на крыше – или поправляя ветряную мельницу, причем речи Арни лились ручьем, ведь его Синдром Избыточной Говорливости так никогда и не получил должного лечения. Ронда и Спад тоже много времени проводили вместе, обмениваясь друг с другом заметками об излюбленных методах своих письменных и устных выступлений. Гермафродитти, Присцилла-Предсказательница и Дестини полюбили играть в бридж, хотя Дестини, к великому раздражению Присциллы, всегда выигрывала. А Бинго и Бадди нашли массу общих тем для разговора, делясь опытом участия в азартных играх.
