— Слуги зла сильны — но не бессмертны. Их можно вычеркнуть из божьего мира. Убрать из него. Уничтожить.
— Подойти к злу — и утопить в огне! Отправить его в ад и вознестись к Богу! К радости и наслаждению! К свету! Демонам — огонь, праведницам — наслаждение! Окунуться в счастье! Купаться в нем вечно!
— Демоны сильны, но праведницы сильнее.
— Есть демон в московском небоскребе! Он проклинает Бога, он несет смерть! Он проклинает ислам! Но найдутся праведницы, что сожгут его огнем и вознесутся в рай, низринув его в бездну. Они подарят счастье себе, подарят счастье миру, подарят счастье своему избраннику и соединятся с ним на небесах.
— Это будет самый прекрасный день в моей жизни! — чуть не закричала от восторга Аривжа.
Глава тринадцатая
День счастья
— Дениска, ты вернулся! — метнувшись к нему, Аривжа повисла на шее молодого человека и поджала ноги, радостно целуя. — Дениска, радость моя, мое счастье!
— Да, моя хорошая, — улыбнулся Тумарин, тоже целуя ее в губы. — Кажись, управился. Самое тяжелое позади. Теперь аз есмь ЗАО. Хорошо, хоть название удалось сохранить. Пытались отговорить. Из-за несолидности.
— Дениска, как же я соскучилась! — Она чуть опустилась, прижалась щекой к его груди. — Теперь ты со мной. Теперь ты всегда будешь со мной.
— Да, любимая моя, — согласился он, бросая папку с документами на стол. — Ты извини, шесть дней из самолета не вылезал. Я схожу в душ, хорошо?
— Да, — гибким змеиным движением отстранилась она. Немного покружилась по комнате, о чем-то напевая, а когда за дверью зашелестела вода, сбросила халат, поправила перед зеркалом волосы и скользнула в полную пара комнатушку: — Совсем забыла проверить, здесь есть шампунь или нет?
Разумеется, с ее помощью отмыть путевую пыль Тумарину удалось только через два часа, после чего он вынес девушку на руках, опустил на постель, завернул в одеяло, чтобы не простудилась, сам сходил к холодильнику за соком, налил ей и себе, принес.
Аривжа выпростала руку, приняла напиток, осушила почти до конца…
— Ой, кажется капнуло… — Она посмотрела под край одеяла себе на грудь.
— Сейчас вытру… — не удержался от соблазна молодой человек и, поставив свой стакан на стул, потянулся губами в указанном направлении. И, конечно же, сразу оказался в сладком плену.
Он выдохся только глубоко ночью, даже не заснув, а просто выключившись между подушками — но уже через несколько часов был разбужен негромким напевом. Аривжа, стройная, обнаженная, с распущенными волосами, кружилась в проникших через окно ранних утренних лучах.
— Ты просто светишься! — восхитился он.
— Я самая счастливая! У меня есть ты, у меня есть Бог, у меня есть свет. И все вы вместе во мне! — Она стремительно крутанулась еще пару раз, резко скользнула к нему под одеяло, стала целовать грудь, живот, бедра: — Ты ведь проснулся, да? Ты уже проснулся?
Вскоре Тумарин уже ничуть не жалел, что ему не позволили досмотреть затяжной сладкий сон о разгрузке бесконечного вагона с недозревшими апельсинами.
— Мне нужно отвезти всю эту макулатуру к Топоркову, поставить подписи, печати, и мы куда-нибудь сходим, хорошо? — предложил он, когда Аривжа, распустив волосы по его груди, расслабленно прижалась к любимому всем телом.
— Я поеду с тобой, — ответила она. — Ты ведь согласен?
— Поехали, — кивнул Денис. — Тогда сразу от него в кафешку завернем, потом поедем купаться, потом еще что-нибудь придумаем. Мы честно заслужили долгий загул. А вечером еще и на Витальку нападем, чтобы не зазнавался.
— Я самая счастливая на свете, — шепотом ответила Аривжа. — Как же мне хорошо! Божественно хорошо.
На выход его красавица надела свободный однотонный хиджаб светло-серого цвета, но волосы прятать не стала, заколов их золотистыми «крабами» с красными блестками. И на удивление непринужденно взяла его под локоть, прижавшись плечом. Аривжу словно подменили. Ненасытная ночью, она и сейчас, днем, прилюдно не стеснялась своей близости с молодым человеком.
Машину Тумарина в «Молибдене» ждали и пропустили на подземную парковку сразу, не понадобилось даже притормаживать перед шлагбаумом. На входе в здание охранник, вскинув голову, только привстал:
— Здравствуйте, Денис Федорович. Семен Александрович о вас еще вчера спрашивал.
— Он уже здесь?
— Да, минут десять назад прилетел.
— Спасибо… — Денис вызвал лифт, пропустил Аривжу вперед, нажал кнопку верхнего этажа. Едва они оказались наедине, девушка тут же положила руки ему на грудь и прильнула в долгом поцелуе.
Раскрылись двери, они вышли в уже привычный Тумарину коридор, направились к кабинету, и вдруг девушка спохватилась:
— Прости меня, Дениска, я такая растеряха! Забыла в машине сумочку. Съезди за ней, пожалуйста, я подожду здесь.
— Да, сейчас…
Они пожали друг другу руки, и это заменило тысячу слов. Тумарин вернулся к лифту, отправился вниз… и только тут, начав избавляться от наваждения, вдруг сообразил, что никакой сумочки у Аривжи не было. Он подсаживал ее в машину и прекрасно помнил, как она подбирала края юбки совершенно свободными руками.
— Значит, дома забыла…
Он нажал кнопку «Стоп», затем снова верхний этаж, вышел напротив пустого окошка охранника и…
— Нет, не нужно! Не делайте этого! Пожалу-у…
Слезливый женский голос заставил его сорваться с места, кинуться в приемную, где он увидел сброшенный на пол знакомый хиджаб, отпихнул в сторону охранника с пистолетом.
— Демоны сгорят в огне и низринутся в ад… — громко, уверенно вещала Аривжа, оставшаяся в коротком платье и замотанная, словно в бамбуковый корсет, в толовые шашки. — Праведницы вознесутся в свет, и на Землю придет счастье!
Она решительно шагала через кабинет к Топоркову, сжимая что-то в руке.
— Аривжа, стой! — метнулся за ней Денис.
Она обернулась, охнула, глаза округлились:
— Нет, назад! Уходи! Ты должен быть внизу! Наза-а-ад!
Денис замедлил шаг, вскинул руки:
— Что ты делаешь, любимая?! Остановись! Умоляю, не нужно!
— Демоны низринутся в ад, в мир придет счастье, — объяснила она, показав выключатель с кнопкой. — Все будут счастливы, и ты будешь счастлив.
— Нет, Аривжа! Без тебя я не смогу!
