Туннель расширился внезапно, наклон исчез. Теперь они двигались по ровной поверхности. Ялна остановилась, перевела дух, принялась счищать землю, налипшую на кожу. Приблизившийся к ней Тирульф занялся тем же самым. Спустя несколько мгновений Они вдруг обнаружили, что зрение вернулось к ним. Стены туннеля вдруг слабо осветились бледным зеленоватым светом.
Они направились дальше. Проход вновь пошел под уклон, здесь стало заметно теплее, так что озноб, время от времени пробегавший по их обнаженным телам, исчез. Более того, оказалось, что земляные стены скрывали внутри себе некое подобие жизни. Странные предметы начали появляться на их шершавых влажных поверхностях: невиданные растения прятались в глубине стен, их побеги лукаво прорастали сквозь зеленое свечение, обнаружились цветы, каких не встречало ни одно живое существо. Согревшийся воздух наполнился удивительным дурманом ароматных запахов.
Встреча с небывалым фантастическим садом, упрятанным в недрах земли, произвела на воина удивительное действие, интерес подавил всякий страх и ожидание худшего.
— Как они могут выжить здесь без солнечного света? — воскликнул Тирульф.
— Они светятся сами по себе, — откликнулась Ялна и после паузы добавила:
— Мне так кажется.
Тирульф, приглядевшись, убедился, что девушка права.
Неожиданно туннель свернул налево. Теперь здесь стало даже чуть жарковато, и запах сырости усилился. Вскоре коридор с пламенеющими зелеными стенами вывел их к темному проему, оформленному как портал. Две колонны, полуциркульное завершение входа как бы завершали светящийся туннель или, наоборот, открывали путь во тьму. Из темноты повеяло холодом, кожа вмиг покрылась мурашками.
Ялна осторожно приблизилась к краю очерченного колоннами проема, заглянула внутрь. К ее удивлению она смогла различить лишь грязный пол, неровный земляной потолок был часто испещрен древесными корнями, но дальше в глубине царил непробиваемый мрак.
Опять тьма, опять неизвестность! Так всегда, день за днем, из одной полосы мрака в другую, и каждый раз с головой.
Ялна вошла в проход и тут же, спасаясь от холода, крепко обняла себя за плечи. Ноги по щиколотки погрузились в какое-то омерзительное месиво. Тирульф не отставал.
— Послушай, — сказал он, — возможно, Фрейя не обидится, если Мы сорвем несколько светящихся веток. Все-таки светлее будет идти.
Ялна кивнула, и Тирульф уже совсем было собрался вернуться, чтобы запастись светоносными растениями, как их внимание привлек какой-то шум.
— Подожди! — скомандовала она.
Тирульф тут же вернулся и прижался к ней сзади.
— Нельзя срывать растения. Мы должны сами одолеть эту полосу темноты, — убежденно заявила она. — Вспомни, о чем упоминали норны наверху? Фрейя покровительствует жизни, любой, даже самый малый росток — ее дитя. Я думаю, не стоит губить эти растения, тем более в ее саду. Вряд ли ее порадует вред, который мы им нанесем.
Тирульф обернулся и с нескрываемым ужасом, словно на змею, глянул на стебли, один из которых он намеревался сорвать, потом принялся изучать мрак, скопившейся впереди.
— Послушай-ка, прежде чем мы войдем туда, может, все-таки займемся любовью? Кто знает, чего ждет от нас Фрейя. Возможно, ей не терпится взглянуть, как мы это сделаем?
— Тебе бы все шуточки! — огрызнулась девушка и решительно отодвинулась от него.
— Не совсем, — серьезным тоном возразил Тирульф и пригладил коротко стриженные темные волосы. — Сама подумай, ведь среди множества ипостасей Фрейи наиболее важная это покровительство любви. Я уже не могу спокойно смотреть на тебя, меня всегда, как гляну на тебя, душит желание, но здесь просто голова идет кругом.
— Всегда?! — возмутилась Ялна. — Так вот о каком лакомстве ты мечтал все это время! Лучше утихомирься и больше не приставай ко мне с глупостями. Мы здесь не ради развлечений. Если не можешь сдержаться, не смотри на меня.
— Может, мне больше не дышать? — угрюмо откликнулся Тирульф.
Ялна поджала губы и строго глянула на спутника. Тот отвел глаза. Девушка решила, что хотя бы на время приструнила этого кобеля. Вот, оказывается, о чем он мечтал все те дни, что они провели вместе. Она невольно улыбнулась, смутное томление в душе, такое несвоевременное, глупое, вдруг насытило ее радостью или, скорее, ожиданием радости.
Ялна разозлилась на себя.
Она решительно шагнула во тьму. Шла медленно, стараясь держаться середины туннеля. Ужасно досаждал холод, ее знобило. Вдруг что-то невидимое схватило ее за лодыжку, дернуло, попыталось утащить дальше в темноту.
Она вскрикнула:
— Тирульф!
— Ялна! — воскликнул Тирульф и поспешил на помощь любимой.
Портал поглотил их обоих. Земля за спиной Тирульфа сомкнулась, и он вслед за Ялной полетел в беспросветную пропасть. На лету жадно хватал губами ледяной ветер, но воздуха все равно не хватало, тем более что не в силах совладать с собой и, падая во тьму, он безостановочно выкрикивал имя любимой девушки. Ответа не было, тогда он, позабыв обо всем на свете, вновь принялся надрываться в крике. Каждое мгновение ждал, что вот-вот шлепнется на что-нибудь твердое — на скалы, копья, острия мечей.
Неожиданно вокруг что-то изменилось. Скоро он почувствовал, что погрузился во что-то плотное, очень тяжелое, напоминающее жидкость, светящуюся призрачным голубым светом. Вокруг него извивались какие-то спиралевидные, дергающиеся существа — он пролетал мимо них. На ходу попытался забарабанить руками, ногами, чтобы хотя бы на миг задержать падение. Не удалось. Его легкие разрывались от недостатка воздуха. Если ему не удастся вздохнуть, он погиб.
Этот момент наступил. Падение замедлилось, он, отчаянно работая руками и ногами, поплыл куда-то. Надеялся выбраться на поверхность. Наконец сил не осталось, и он глотнул. Жидкость полностью заполнила легкие… Сознание покинуло его.
Очнулся Тирульф на песчаном берегу. Морские волны издали, чуть наискосок набегали на пляж. В чистом головокружительно синем небе сияло солнышко. Стало жарко. Ялны нигде не было видно.
Отбивавшуюся, пытавшуюся освободиться от захвата девушку втянуло в какую-то огромную пещеру. Что это было за место, она догадалась сразу. Ужас проник в сердце. В этой пещере в подземельях замка Нидхегга хранился Череп Войны. Здесь ее пытали, подвешивали возле самых глазниц чудовищного колдовского талисмана. Она попыталась успокоить себя, доказывая себе самой, что это не более чем обман зрения, некая магическая иллюзия, это не может быть реальностью. Все в прошлом, уже пережитом и забытом.
Не тут-то было. Все повторялось наяву. Люди в черном, с наброшенными на головы капюшонами принялись подтаскивать ее поближе к Черепу. Она отчаянно отбивалась. Какой-то мужчина — лицо его напоминало полуразложившуюся плоть мертвеца, — держал в руке поблескивающий зеленым светом волшебный жезл. Время от времени он прикладывал жезл к ее коже, боль от ожогов становилась нестерпимой. Жутко пахло паленым мясом.
