— У строительной кормушки?
— Ну да.
— Значит, вы передавали Барри информацию о неких людях, занимающихся строительным бизнесом, и об их деятельности?
— Ну да. Барри проявлял недюжинный интерес к деятельности неких людей, как вы изволили выразиться.
Официант вернулся с тремя тарелками желтого риса и тремя мисками темно-красного соуса. Он поставил по тарелке и миске перед каждым из нас.
Пол взял миску и опрокинул ее в тарелку с рисом, смешав содержимое.
— Наан не желаете, мистер Бокс? — спросил официант.
— Давай, Сэмми. И еще всем по пиву.
— Очень хорошо, мистер Бокс.
Я взял ложку и положил немного карри на рис.
— Давай, парень, принимайся за дело как следует. Мы тут не церемонимся.
Я съел ложку карри с рисом, почувствовал огонь во рту и одним глотком допил оставшееся пиво.
Через минуту я сказал:
— Да, неплохо, совсем неплохо.
— Неплохо? Да это же просто объеденье, — заржал Бокс с открытым красным ртом. Пол кивнул, ухмыляясь такой же ухмылкой цвета карри. Я съел еще одну ложку карри с рисом, глядя, как два толстяка с каждым глотком подвигались все ближе и ближе к своим тарелкам.
Я помнил Дерека Бокса или, по крайней мере, истории, которые люди рассказывали о нем и его братьях.
Я съел ложку желтого риса, глядя на дверь в кухню в ожидании следующей пинты пива.
Я помнил истории о братьях Бокс, которые отрабатывали технику побега с места преступления на улице Филд-лейн. Я помнил, как по воскресеньям с утра дети приходили посмотреть на них и как Дерек всегда был за рулем, а Реймонд и Эрик запрыгивали на ходу в машину, разгоняющуюся по Черч-стрит.
Официант вернулся с пивом и тремя лепешками наан на серебряном подносе.
Я помнил, как братьев Бокс отправили за решетку за ограбление эдинбургского почтового поезда, как они утверждали, что их подставили, как Эрик умер в тюрьме буквально за несколько недель до освобождения, как Реймонд уехал то ли в Канаду, то ли в Австралию и как Дерек пытался пойти воевать во Вьетнам добровольцем.
Дерек и Пол разорвали лепешки и дочиста вытерли ими свои миски.
— На, возьми, — сказал Дерек Бокс, швырнув мне половину своей.
Закончив с едой, он улыбнулся, закурил сигару и отодвинулся со стулом от стола. Глубоко затянувшись, он внимательно осмотрел кончик сигары, выдохнул и спросил:
— А вы были поклонником трудов Барри?
— М-м, да.
— Какая потеря!
— Да уж, — сказал я. Свет отражался в капельках пота на лбу Дерека Бокса, у корней его светлых волос.
— Досадно, если его дело не будет доведено до конца и так много материала останется неопубликованным. Как вы считаете?
— Ну да, то есть я не знаю…
Пол поднес мне зажигалку. Я глубоко затянулся и попытался сжать и разжать кисть правой руки. Она болела, как последняя дрянь.
— Позвольте поинтересоваться, над чем вы работаете в данный момент, мистер Данфорд?
— Над убийством Клер Кемплей.
— Возмутительное дело, — вздохнул Дерек Бокс. — Кошмар какой-то. Просто нет слов. А еще?
— Да, в общем, это — все.
— Правда? Значит, вы не продолжаете крестовый поход своего усопшего друга?
— А почему вы спрашиваете?
— До меня дошла информация о том, что вы унаследовали материалы этого великого человека.
— Кто вам такое сказал?
— Я — не дятел, мистер Данфорд.
— Я знаю, я этого и не говорю.
— Я слышу разные вещи и знаю людей, которые слышат разные вещи.
Я посмотрел на последнюю ложку холодного риса, лежавшую на моей тарелке.
— Кого?
— Вы выпиваете в «Стрэффорд Армс»?
— В Уэйкфилде?
— Ага, — улыбнулся Бокс.
— Нет. Вообще-то, нет.
— Ну, может, стоит начать. Видите ли, там наверху есть частный клуб, вроде вашего Пресс-клуба. Место, где такой бизнесмен, как я, может встретиться со слугами закона в более непринужденной обстановке. Оттянуться, как говорится.
Внезапно я увидел себя, лежащего на заднем сиденье собственной машины, на черной обивке, промокшей от крови; за рулем сидел высокий бородатый человек и подпевал Роду Стюарту.
— Все в порядке? — спросил Дерек Бокс.
Я покачал головой:
— Меня это не интересует.
— Заинтересует, — подмигнул Бокс, глаза у него были маленькие и без ресниц, казалось, они глядели прямо из морской пучины.
— Не думаю.
— Дай ему, Пол.
Пол потянулся под стол, вытащил тонкий желтый конверт и швырнул его через грязные тарелки и пустые бокалы.
— Открывай, — с вызовом сказал Бокс. Я взял конверт, сунул в него левую руку и нащупал знакомую гладкую поверхность увеличенных глянцевых фотоснимков.
Я посмотрел на Дерека Бокса и Пола через белую скатерть. Маленькие девочки с черными и белыми крыльями, вшитыми в кожу, поплыли перед глазами по волнам выпитого в обед пива.
— Да ты хоть взгляни, мать твою.
Я прижал конверт к груди забинтованной кистью и медленно достал фотографии левой рукой. Отодвинув тарелки и миски, я положил на стол три увеличенных черно-белых фотографии.
Два голых мужика.
Дерек Бокс ухмылялся акульей ухмылкой.
— Я слышал, вы предпочитаете слабый пол, мистер Данфорд. Так что приношу вам свои извинения за омерзительный характер этих снимков.
Я разложил фотографии в ряд.
Барри Джеймс Андерсон сосал член и лизал яйца какому-то старику.
— Кто это? — спросил я.
— Вот как низко пали сильные мира сего, — вздохнул Дерек Бокс.
— Снимки-то не особенно четкие.
— Думаю, что советник и бывший олдермен Уильям Шоу, брат еще более знаменитого Роберта Шоу, сочтет их достаточно четкими, если вы захотите презентовать ему парочку для семейного фотоальбома.
Я навел резкость на старую плоть, обвисший живот, тощие ребра, белые волоски и бородавки.
— Билл Шоу?
— Боюсь, что да, — улыбнулся Бокс.
Господи Иисусе.
Уильям Шоу, председатель новой администрации округа Уэйкфилд и управления полиции Западного Йоркшира, бывший глава местного профсоюза работников транспорта и разнорабочих и его представитель в Национальном исполнительном комитете Лейбористской партии.
Я уставился на опухшие яички, на узловатые вены его члена, на седые волосы в паху.
