На Винсенте, как всегда, была желтая футболка в обтяжку, сильно контрастировавшая с его коричневой кожей. Он бросил Холли барное полотенце, чтобы она могла вытереть промокшие под дождем волосы, затем опустил бамбуковые ширмы, окружавшие круглый бар и оставлявшие лишь небольшое пространство для входа. Внутри стало уютно, хотя и влажно, а дождь колотил по жестяной крыше, как барабанные палочки. Холли не удивилась бы, услышав, как он отбивает «Желтую птицу» или «Прощай, Ямайка».
Холли подошла к бару, несколько минут поработала над шеей Винсента, потом приступила к его рукам. Внешняя сторона правой руки была покрыта короткими горизонтальными шрамами, которые тянулись от плеча к запястью. Поврежденные мышцы — довольно сложная работа, нужно расслабить спайки, но сделать это осторожно, очень осторожно, не причиняя вреда. Холли массировала подушечками пальцев тело вдоль шрамов. Ей казалось, что она знает Винсента достаточно хорошо, чтобы спросить об их происхождении.
— Поножовщина, — ответил он. — Трудно иметь дело с левшами.
Холли работала около двадцати минут, затем села на стул около барной стойки, ожидая, пока Винсент открывал сейф, доставал весы, отмерял восьмую часть унции травки — на самом деле это было 3,5 грамма, но у дилеров это называлось одна восьмая унции. Неожиданно он замер, спрятав руки под барной стойкой.
— Доброе утро, Винсент, мисс Голд, — пробубнил толстый мужчина с кожей цвета махагони, одетый в мокрый плащ. Он только что свернул с дороги и протиснулся сквозь узкий проход между бамбуковыми заслонками.
— Доброе утро, детектив Гамильтон, — проговорили Холли и Винсент одновременно. Холли прожила на Сент-Люке несколько месяцев, прежде чем поняла, как важны были здесь формальные приветствия. Некоторые продавцы в магазинчиках до сих пор бросали на нее злобные взгляды лишь потому, что она нечаянно обидела их.
Винсент достал руки из-под барной стойки. Они были пустыми. Он считал Гамильтона одним из лучших своих клиентов, но тот был полицейским, и нельзя было терять бдительность.
— Чем могу помочь в столь грустный день?
— Какой же он грустный? — Гамильтон снял плащ и повесил его на свободный стул. — Разве вы не слышали, что сегодня праздник?!
— О чем мы должны были слышать?
— Человек с мачете… он отрубил последнюю руку на этой земле.
— Вы поймали его! — воскликнула Холли.
— Его прикончила последняя жертва. Проститутка с Монтсеррата по имени Анжела. Пристрелила его после того, как он отрезал ей руку. Одна девушка нашла их в лаймовой роще, они лежали там вместе. Оба мертвые.
— Это стоит отметить. — Винсент потянулся под барную стойку за бутылкой рома «Сент-Люк», поставил три рюмки, наполнил две из них, затем посмотрел на Холли, но она покачала головой. Гамильтон подмигнул ей налитым кровью глазом и объявил, что ей придется выпить, когда она узнает, кем был Человек с мачете.
— И кто же это?
— Ваш сосед — парень с Сент-Винсента.
— Руфорд Ши? — Холли была потрясена, но не настолько, чтобы нарушить десятилетний зарок трезвости (по крайней мере в отношении алкоголя). — Я не верю в это.
— Придется поверить. Гамильтон выпил рюмку залпом.
— Но Руфорд не обидит и мухи!
— Да, потому что мухам не нужно отрубать лапки. — Детектив рассмеялся над своей шуткой, затем заговорил серьезно: — Я узнал это от своего начальства, — сказал он ей. — Человек с мачете и Руфорд Ши — одно и то же лицо. И оба они теперь мертвы.
7
Его настоящее имя было Боб Пирсон. Как и Льюис, он был потомком одной из Двенадцати датских семей. Бунгало Биллом его стали звать в честь молодого кровожадного охотника на тигров из песни группы «Битлз», когда он вернулся из Вьетнама в 1971 году. Мало кому удавалось выдержать его свирепый взгляд.
Теперь его светлая борода поседела, как и длинные волосы, которые он завязывал сзади лентой с изображением конфедератского флага, а ужасный взгляд сменился тиком и судорогой. Но по-прежнему при первой возможности он надевал камуфляж, а о его пьяных кутежах, хоть они и случались гораздо реже, на острове все еще ходили легенды.
Бизнес, которым он управлял в доме, перестроенном из старой мельницы (изначально принадлежавшей семье Пирсонов), был легальным отчасти. Он имел разрешение на торговлю оружием, и почти каждый полицейский на острове покупал у него свои неслужебные пистолеты. Но основной его доход состоял из бойкой торговли взрывчатыми веществами. Импорт и экспорт. Не случайно место неподалеку от мельницы называли пещерой Контрабандиста.
Льюис припарковал свой «ровер» у обочины, раскрыл зонтик, пересек грунтовый двор и постучал в темно-красную дверь, располагавшуюся в каменной стене мельницы.
— Кто там?
— Льюис Апгард.
— Сейчас открою.
Льюис услышал, как поворачивается ключ в замке, отодвигается щеколда и снимается цепочка. Дверь открылась. Бунгало Билл, одетый в желто-коричневую камуфляжную куртку времен операции «Буря в пустыне», вышел и жестом пригласил его войти, после чего закрыл за ним дверь на щеколду, замок и повесил цепочку.
— Доброе утро, Апгард. Я слышал про Хоки, соболезную.
Слава Богу, он был трезв.
— Доброе утро, мистер Пирсон. Жаль, что вы не пришли на похороны.
— Я не хожу на похороны. Пусть мертвые хоронят своих мертвецов — таков мой девиз.
«Довольно удобный принцип, — подумал Льюис, — на тот свет мы все еще успеем». Он свернул зонтик, стараясь не забрызгать ботинки, и прислонил его к двери. В комнате не было мебели, никаких образцов товара — только цементный пол, окруженный каменными стенами. Мельницу покрывала восьмиугольная стеклянная крыша, которая придавала синеватый оттенок всему помещению. Небо наверху было свинцово-серым, дождь стучал по стеклу.
— Чем я могу тебе помочь, Маленький Губ? Нужна защита? Этот Человек с мачете здорово помогает моему делу. После смерти Хоки пистолеты расходятся просто на ура. Ты только не обижайся.
«Дружище, виновник ее смерти стоит прямо перед тобой», — так и хотелось сказать Льюису.
— Я пришел не за этим. У меня до сих пор сохранился пистолет тридцать восьмого калибра, который вы продали мне несколько лет назад. Думаю, для дела, которое я планирую, мне понадобится нечто более серьезное. Наверное, динамит. — Льюис рассказал о пещере, но свел к минимуму ее размеры и не сказал правду о ее местонахождении.
— Ты раньше имел дело с динамитом? — спросил Бунгало Билл.
— Нет.
— Тогда не стоит начинать сейчас. — Свою манеру говорить Пирсон наполовину заимствовал от белых вест-индейцев, наполовину — из местного диалекта, с большой примесью южного — белого и черного, а также сдабривал ее словечками, которые использовали солдаты во Вьетнаме. — Это не так просто, как показывают в детских мультиках, дружок: красная палка, горящий шнур — и ба-бах! Тебе понадобятся электрический капсюль-детонатор, плоскогубцы, шнур. Много шнура, потому что зонтик не поможет, когда здоровенные валуны посыплются тебе на башку, как дождь. И забудь про таймеры, потому что, если эта штука не взорвется сразу, последнее, что должно прийти тебе в голову, — бегать вокруг нее и гадать, почему она не взорвалась.
