— Господи, Сэм, — пробормотала Кэти. — Это Стив…
«Это еще что такое, твою мать?» — воскликнул на экране ее бывший муж, голос которого прозвучал сдавленно и хрипло.
«Наконец-то, — произнес за кадром мужской голос. — Стряхни с себя сон, Матерь Божья!»
«Что это такое, твою мать…»
Кэти и Маркхэм, раскрыв рты, словно зомби смотрели, как Роджерс вырывался, затем резко затих и у него на лице появилось недоумение. Отсветы на блестящих от пота щеках чуть изменились. Похоже, он смотрел на что-то прямо над собой. В зловещей тишине глаза Стива раскрылись, затем прищурились.
«Наконец-то, — снова повторил мужской голос. — Стряхни с себя сон, Матерь Божья!»
Роджерс тщетно попытался повернуть голову к говорившему.
«Кто ты такой? Какого хрена тебе нужно?»
Свет, падающий на лицо Роджерса, снова изменился, и он перестал вырываться. По гнетущему молчанию Кэти и Маркхэм поняли, что его внимание что-то привлекло. Дыхание Стива резко участилось. Затем точка съемки внезапно изменилась. Теперь камера подрагивала, находясь прямо над пленником.
— Ублюдок снимает двумя видеокамерами, — отсутствующим голосом промолвил Маркхэм. — Одна стационарная, другую он держит в руках.
Монтаж был выполнен мастерски. Вторая камера медленно двинулась от лица Роджерса по его шее.
Когда в нижней части экрана показался первый из нескольких окровавленных стежков, Стив начал кричать:
«Твою мать! Что ты со мной сделал?»
— Боже милосердный, нет, — прошептала Кэти, увидев женские груди, пухлые, белые, подобно огромным яйцам пришитые под неестественным углом к мускулистой груди ее бывшего мужа.
Она зажала рот ладонью, не в силах слышать надрывные крики Роджерса на экране.
«Прости меня, Кэти! — вопил он. — Прости!»
Камера продолжила движение вниз по животу Стива, показав широкий кожаный ремень, который удерживал его на стальном столе. Хильди показалось, что голова у нее вот-вот взорвется. Она словно уже мысленно увидела то, что должно было появиться дальше, понимая в глубине души, что не сможет вынести это зрелище. Спрыгнув с дивана, Кэти выскочила в коридор, где ее вырвало, а Стив Маркхэм завороженно, в ужасе смотрел на то, как на экране появляются окровавленные швы на том месте, где должен был быть член Стива Роджерса.
Крики на мгновение оборвались. Еще один монтаж. Затем последняя сцена повторилась, снятая уже стационарной камерой. Крики бывшего мужа Кэти снова разорвали ее квартиру в Ист-Сайде. На глазах у Сэма Маркхэма душа Стива Роджерса отлетела в тот самый момент, когда Хильди провалилась в черную бездну.
Глава 31
Билл Беррелл мчался по шоссе номер 95 со скоростью больше девяноста миль в час. Пестрые огни плотного транспортного потока пятничного вечера расступались перед эскортом полицейских машин подобно упаковке рождественского подарка, взрезанной острыми ножницами. Рейчел Салливан опередила своего босса где-то на полчаса. Она будет ждать его в палате доктора Хильдебрант в центральной больнице Род-Айленда, после того как ее группа предварительно обсудит дело с полицией Кранстона.
«Твою мать, — размышлял Беррелл. — Теперь от местной полиции уже никак не избавишься».
Все произошло очень быстро. Так уж получилось, что о последней сенсации ему сообщила жена, узнавшая эту новость по телевизору всего за считаные минуты до того, как позвонил Маркхэм. Все было очень странно. Да, именно так долбаные средства массовой информации уже окрестили данное событие: «Странный поворот в деле Микеланджело-убийцы». Причем эти гребаные журналисты еще не знали про видеодиск и про то, что Стива Роджерса уже не было в живых. Нет, стервятникам оказалось достаточно уже одного того, что в Род-Айленде исчез еще один человек — бывший муж доктора Хильдебрант, той самой приятной дамы, профессора Браунского университета и специалиста по творчеству Микеланджело, которая с самого начала была связана с делом.
Худшее ждало впереди.
«Твою мать, — снова мысленно выругался Беррелл, пересекая административную границу между Массачусетсом и Род-Айлендом. — Все это обязательно взорвется. Со временем газетчики, конечно же, узнают о связи доктора Хильдебрант не только с этим психом Микеланджело-убийцей, но и с нами».
Но больше всего старшего специального агента Билла Беррелла, несущегося в центральную больницу Род-Айленда, тревожило не то, как будет вести себя привлекательная женщина, доктор искусствоведения, внешне напоминающая его жену, не то, как внимание средств массовой информации к ней затруднит расследование. Нет, его не покидало гнетущее чувство, что, даже несмотря на развитие событий, запутанное дело Микеланджело-убийцы и дальше останется таким же, каким оно было с самого начала.
Безнадежным.
Глава 32
Мозг Сэма Маркхэма шипел, словно ломоть ветчины на сковородке. Мысли у него в голове пузырились и лопались от ужасного осознания того, что он понятия не имел, как быть дальше. Кэти получила легкое сотрясение мозга. Маркхэм сердцем чувствовал, что все будет хорошо, однако сидел у больничной койки, раздираемый необходимостью искать Микеланджело-убийцу и беспокойством за любимую женщину, приправленным гложущим чувством вины.
Анализом того, что можно выжать из видеодиска, займется группа Салливан, ибо Сэм считал, что ему нужно находиться рядом с Кэти, когда та придет в себя. Иначе и быть не могло. Маркхэм услышал, как она, потеряв сознание, ударилась головой об пол. Этот глухой стук он мог бы предотвратить, если бы находился рядом и успел бы ее подхватить, но агент ФБР был заворожен жуткими кадрами смерти Стива Роджерса. Однако самое страшное случилось уже после того, как Маркхэм привел Кэти в чувство. Сначала шок, затем истерика, когда ее рассудок попытался осмыслить только что увиденное.
— Мама! — кричала в машине «скорой помощи» Кэти. — Ты была права, мама! Ты пыталась меня предупредить, но я не хотела тебя слушать! Прости меня, Стивен!
По дороге в больницу санитарам пришлось привязать Кэти к носилкам и ввести ей успокоительное. Постепенно приходя в себя, она прошептала Маркхэму, державшему ее за руку, то, что он уже понял:
— «Пьета», Сэм. Груди. Убийца использовал тело Стива для фигуры Девы Марии.
Прочитав «Спящих в камне», Сэм Маркхэм выяснил о «Римской пьете» все. Микеланджело сознательно изваял фигуру Девы Марии непропорционально большой по сравнению с Иисусом, чтобы добиться правильного зрительного взаимоотношения двух фигур. Агент также знал, что настоящая «Римская пьета» находится в соборе Святого Петра в Ватикане, поэтому, подчиняясь неосознанному порыву, поручил Салливан мобилизовать силы местной полиции и организовать наблюдение за всеми церквями в Род-Айленде, Южном Массачусетсе и Северном Коннектикуте, посвященных святому Петру. Но в глубине души Сэм Маркхэм сознавал, что дело не может быть настолько простым. Микеланджело-убийца не станет вот так раскрывать свои карты доктору Хильдебрант и ФБР.
