свои.
– Посмотри на меня.
Взгляд ее заметался по сторонам, словно ища, за что зацепиться, и, наконец, вернулся к нему.
– Мы еще не знаем всей правды, – с нажимом сказал он. – Нельзя забегать вперед. Давай разбираться постепенно. Шаг за шагом.
– С каждым шагом я только еще больше боюсь. Куда идти? Боже мой! Что еще мы найдем?
– Я не знаю, но ты будешь идти вперед, потому что должна. Должна знать правду. Эти фотографии – еще одна улика. Твоего отца шантажировали. Кто-то использовал тебя как инструмент давления. Нам все еще предстоит выяснить, кто эти люди и чего они от него хотели.
– Интересно, когда он получил фотографии. – Она посмотрела на верхнюю фотографию. – Кажется, я надевала этот топ на прошлой неделе. А может быть, это продолжалось какое-то время. Я точно надевала этот наряд на работу дюжину раз за последний год. Не могу поверить, что кто-то следил за мной, а я даже не замечала. Жутко. Что, если он заглядывал в мои окна? Что, если я однажды оставила шторы открытыми на ночь? Как мог папа не рассказать мне обо всем этом? Как он мог вести себя так, будто ничего не происходит? Собирался готовить ребрышки на гриле и смотреть со мной бейсбольный матч. Это последнее, что он сказал мне перед своими безумными голосовыми сообщениями в среду.
Он сжал ее пальцы и посмотрел в глаза, в которых смешались боль, гнев и разочарование. Он хотел сказать, что у Алана наверняка была веская причина для всего, что он делал. Алан никогда не давал неисполнимых обещаний. Но сейчас Деймон знал, что должен сделать хоть что-нибудь, чтобы ослабить ее страх.
– Послушай, ты должна держаться за то, в чем уверена. Твой отец обожал тебя. Он делал все, что мог, чтобы обеспечить твою безопасность.
– Не все. Да, он сделал мне поддельные документы, но не разговаривал со мной, не рассказывал о своих проблемах. Он не доверял мне, Деймон. Вот к чему все сводится.
– Скорее всего, он не хотел огорчать тебя или подвергать еще большей опасности, делясь информацией, которую кто-то мог попытаться вытянуть из тебя.
– Держа меня в неведении, он подвергал меня еще большей опасности, – возразила она.
С этим он не мог не согласиться.
– Нам нужно проверить все, что есть в этом сейфе, и посмотреть, не обнаружится ли в квартире еще что-нибудь примечательное. Надеюсь, мы найдем больше улик. – Он вытащил из сейфа коробку и поставил ее на подушку. Папки с файлами, какие-то бумаги, банковские выписки.
Возможно, у них в руках настоящий клад.
– Я перенесу коробку на кухню. Начинай просматривать, а я пока напишу Бри и Уайатту, где мы. Я попросил их встретиться с нами в полдень, а это примерно через двадцать минут.
Он отнес коробку и поставил ее на стол.
– Я только надеюсь… – Софи не договорила и бросила на него обеспокоенный взгляд.
– Надеешься на что?
– Что твои друзья – особенно Бри – не замешаны. Она все-таки работает в ФБР.
– Но не в отделе твоего отца. Она никогда не подчинялась ему. Кроме того, Бри никогда не предала бы меня. Я ручаюсь.
– Ты рискуешь моей жизнью тоже.
Он стиснул зубы.
– Я знаю, Софи. Но варианта получше у меня нет.
Она кивнула и отвернулась. И ему осталось только надеяться, что он прав.
* * *
Софи сложила фотографии стопкой на стуле и перевернула их лицевой стороной вниз, чтобы не думать о том, что кто-то следил за ней.
Помимо фотографий, в коробке было четыре папки с файлами, помеченных именами, из которых она узнала только одно – Вентури. Надпись на первой гласила: «Пожар в ресторане Скуза», на второй – «Похищение экспресс-доставки», на третьей – «Сталелитейный завод Максимиллиан», на четвертой – «Дональд Картер».
Она понятия не имела, что это за дела, и решила оставить их Деймону.
Пока она откладывала папки в сторону, Деймон достал из шкафа в гостиной настольные игры.
– Не думаю, что у нас есть время развлекаться, – заметила Софи.
– Тут внутри электронное оборудование. – Он положил одну из коробок на стол. – У него есть подслушивающие устройства, микрокамеры, флешки и даже ридер для мобильного телефона. – Он поднял штуковину, напоминающую радарный пистолет. – Этот прибор может определить на расстоянии в сто метров номер мобильного телефона, по которому разговаривает человек.
– Никакой неприкосновенности личной жизни больше не существует, да?
– Эти устройства помогают ловить преступников; не забывай об этом.
Он взял одну из двух флешек.
– Хотел бы я знать, что на ней. Нам понадобится компьютер. – Он поставил коробку на пол. – Ты что-то нашла?
– Материалы по делам, названия которых ничего не говорят мне, но, возможно, скажут что-то тебе. – Она вернулась к коробке. – Здесь стопка банковских выписок на имя некоего Джастина Лоуренса. Пара крупных депозитов, с которых снимались значительные средства. Похоже, банк находится в Белизе.
Деймон помрачнел.
– У твоего отца счет в оффшорном банке.
– Не у моего отца – у Джастина Лоуренса.
– Думаю, это один и тот же человек.
– Ты действительно так считаешь?
– Что показывает последняя выписка со счета?
Софи взяла ту, что лежала сверху.
– Эта майская, вероятно, выписка за прошлый месяц. На счете чуть больше четырехсот тысяч долларов. – Она выдохнула, не в силах поверить, что ее отец прятал такие деньги на оффшорном счете. Невероятно. Откуда?
– Примерно такая сумма лежит в кейсе, – заметил Деймон.
Она не подумала об этом, но, похоже, он был прав.
Деймон взял у нее выписку.
– Нам нужно проследить передвижение денег. Выяснить, откуда они пришли и куда делись, когда были сняты, и, конечно, узнать, кто такой Джастин Лоуренс.
Пока Деймон изучал банковские выписки, она просмотрела остальные документы в коробке и нашла конверт с подписью «Алан». Ни адреса, ни обратного отправителя, ни марки. Конверт был когда-то запечатан, затем вскрыт. В нем лежал листок.
– Что это? – спросил Деймон.
– У меня нехорошее предчувствие. Он был запечатан, а теперь вскрыт. Адреса нет; похоже, что-то личное.
– Хочешь, чтобы я прочитал?
– Нет. Я должна это сделать сама. Я просто… должна.
Она вытащила белый листок. Два напечатанных на принтере предложения: «Последний шанс или кто-то умрет. Вы знаете, что делать».
Она смотрела на эти слова, пока они не начали расплываться. Потом передала листок Деймону, подошла к окну и невидящим взглядом уставилась на улицу внизу. Ее отца шантажировали. Ему пришлось переступить черту. И фотографии, которые она видела, подтверждали, что она была разменной монетой и тем человеком, который умрет, если ее отец не сделает того, что от него хотят.
