– Ты, Коля, вины своей не преуменьшай, несолидно даже… Небрежно ты стал работать, ожирел… – Шурыгин скорбно покачал головой. – И придется тебе обретать форму. Рано еще на лаврах прохлаждаться. Мне рано, а уж что о тебе… – Он переменил тему: – Материал на профессора этого имеется?
– Практически никакого…
– Плохо. А ведь пожилой вроде человек, должен бы и наследить на таком длинном жизненном пути… Ну-ка, – щелкнул пультом управления видеомагнитофона, – давай на них еще разок полюбуемся, на путешественников наших ненаглядных…
На экране появился знакомый подъезд, откуда выходил, настороженно оглядываясь, Ракитин, несший сумку на перекинутом через плечо ремне. Следом шагнул худощавый пожилой человек с крупными чертами лица, в шерстяной клетчатой кепке.
Раскрылась дверца стоящей неподалеку «Волги»; вышедший из нее краснорожий водитель, досадливо морщась от секущего лицо мелкого дождичка, помог уместить пассажирам их кладь в багажник.
Крупным планом номер машины, кобура на поясе водителя, лицо офицера, также вышедшего из машины и поздоровавшегося за руку с будущими попутчиками… Растерянный взгляд Ракитина, прощально обращенный в сторону дома… Вот захлопывается дверца…
– М-да! – Шурыгин остановил запись. – Грамотно сдернули, мерзавцы.
– Я опоздал в аэропорт всего лишь на пятнадцать минут! – горько поведал Власов. – А что в Душанбе, товарищ генерал? Есть новости? По вашим личным каналам.
– Есть, есть, – добродушно кивнул Шурыгин. – И вот что скажу: а ну-ка, попробуй угадать, какие именно?
– Ну, я же не провидец…
– Это уж точно! Но все же – попробуй. А я подскажу. Итак. Команда нашим людям в Душанбе пошла незамедлительно, правильно?
– Так точно.
– И что, по-твоему, случилось дальше?
– Ну, если по логике…
– Да? – небрежно спросил Шурыгин, откидываясь в кресле. – Что – если по логике?
– Тогда… я скоро должен ехать в аэропорт… – Губы подполковника дрогнули в неуверенной улыбке.
– Вот как? За каким же хреном?
Власов молчал.
– Все? Кончилась вся твоя логика? – подытожил Шурыгин. – Размечтался ты, Коля. В аэропорт он собрался, ишь, прыткий! С почетным караулом! Легко хочешь жить! Разочарую: легко – не получится. Знаешь, почему? Объясняю: не долетели твои подопечные до Душанбе.
Власов непонимающе сощурил глаза:
– К-как? Рейс же прямой…
– Сошли по дороге.
– Не понял…
В динамике громкой связи внезапно раздался противный писк, а затем голос адъютанта торжественно произнес:
– Душанбе, товарищ генерал!
Шурыгин снял трубку. Молча выслушал доклад офицера. Затем задал лишь два вопроса:
– В районе Уральска? Вы уверены? – И, покивав многозначительно, положил трубку на рычажок телефона.
Некоторое время генерал раздумывал, озирая бесстрастно углы кабинета, а после как бы с неохотой поведал:
– Ну… поговорили там наши ребята с пилотами по душам… В общем, как только ты в Чкаловском шум поднял, на борт ушла информация… И летуны решили освободиться от «левака». Утверждают, что только пассажирского, но думаю…
– Их выбросили из самолета? – не удержав изумленного смешка, вопросил Власов.
– Да. Где-то под Уральском… Но ты не радуйся, Коля, что дело закрыто. Эти, мать их, гуманисты снабдили десантников наших новоиспеченных парашютами. А потому так! – Шурыгин, поджав губы, рубанул воздух ребром ладони. – Срочно: обыск в квартире Градова, прослушивание с квартиры Ракитина не снимать; соединиться с Уральском – пусть их найдут… Но – никаких задержаний! И если будут доблестную муниципальную милицию привлекать, то пусть заставят патрульных инструкции зазубрить на память. Во избежание самодеятельности. А то у них если и есть извилины, то у каждого по одной, и те – в фуражках. Другими словами: засекли, куда надо отзвонили, передали объект с рук на руки – и гуляйте дальше, ловите свою шпану. Все. Дело приобретает серьезный оборот, тут филигранно надо… Если они ломанулись в Душанбе, то там наверняка какая-то связь… Деньги у них есть. А значит, коль они живы-здоровы, то в Москву возвращаться не станут. А что будут делать? – Он перегнулся через стол, сблизившись лицом к лицу с Власовым.
– Будут добираться до Таджикистана…
– Во! Тут твоя логика сработала наконец-таки. И если сработала правильно, то надо их обставлять людьми, понимаешь?
– Ясно.
– Ни хрена тебе не ясно, дружок! Как только обнаружат Ракитина, выдергивай на связь Димочку Дипломата, пусть срочно отобьет информацию в ЦРУ, посмотрим на их реакцию… Это – первое. Второе: свяжись с Гиеной, он представит тебя и… мудака этого, Мартынова твоего, – Астатти. Представит как своих людей. Американцу скажете следующее: клиент, мол, направляется в Среднюю Азию, а потому – какие, мистер, в связи с этим у вас пожелания? Если информация вызовет у него интерес, выезжайте с ним в Уральск. А оттуда – в Душанбе. Может, сумеешь его использовать.
– Каким образом?
– А пускай войдет в контакт с этим Ракитиным, – беспечно отозвался генерал. – При удобном случае. То-се, я – бизнесмен из Америки, а вот два моих русских помощника… Менеджеры, к примеру… Детали додумаешь. Главное, гениальную мысль начальника понял?
– Абсолютно.
– И что понял?
Власов пожал плечами:
– Будем бороться с трудностями по мере их поступления.
– Вот и иди, подполковник. Искупай. Вертись. То же скажешь товарищу лейтенанту… Но уже от себя. А мне это завтра руководство выскажет…
– Виноват, товарищ генерал…
– И еще… Хорошие у тебя часики, подполков ник! – Генерал привстал с кресла, хищно нависнув над Власовым. Глаза Шурыгина, прояснившись до колодезной, студеной прозрачности, испытующе впились в лицо подчиненного. – Бабушкино наследство, скажешь?
Заложенная в подполковнике программа неукоснительно воспроизвела надлежащие сокращения лицевых мышц, и мимика офицера выразила поначалу безгрешное недоумение по поводу такого вопроса, а затем, с как бы постепенным уяснением его подоплеки – и снисходительное разочарование…
– Подарок жены, товарищ генерал. Она у меня в коммерческой структуре, так вот – насильно, представьте, заставила. А я подумал… права ведь супруга! Сами знаете, с каким контингентом теперь работаем… У них же сразу два взгляда: один – на часы, второй – на ботинки… Вот и приспосабливаемся. К временам! – Власов вздохнул сокрушенно. – Живем ведь в большом дурдоме… А лечат нам мозги те же прежние доктора, что их и раньше лечили. И, кстати, высший медперсонал, по моим наблюдениям, тоже очень любит всякие золотые «Ролексы», а вместо рабочих халатов предпочитает костюмчики от разного там Кардена… Не замечали, товарищ генерал?
