под руководством Антонеску.
Вкратце упомянем, что в эти же месяцы после успешного штурма войсками Карельского фронта, при поддержке норвежских отрядов города Киркенес, и разгрома немецкой оккупационной группировки была освобождена Норвегия.
После окончания войны советские войска были выведены из Северной Норвегии в сентябре 1945 года.
Освобождение Польши
Войска 1-го Белорусского фронта ещё летом 1944 года подошли к границе Советского Союза в районе Бреста. Началось освобождение Польши от немецко-фашистской оккупации.
В конце XX и начале XXI века эти события стали ареной ожесточённой информационной войны, направленной на искажение действительности, с целью отнять у польского народа историческую правду и внедрить антироссийские настроения.
В рассекреченных документах Министерства обороны России представлены многочисленные факты благожелательного отношения польского населения и духовенства к Красной армии, об участии поляков в захоронениях советских военнослужащих, погибших при освобождении Польши. Тогда ещё зная доподлинно обстоятельства освобождения, поляки обещали увековечить подвиги красноармейцев в памятниках и монументах и дали завет заботиться о них. В то же время в докладных записках политических органов Красной армии зафиксированы случаи массового уничтожения, грабежа и истязания польского населения гитлеровцами, разрушения оккупантами городов и сёл, промышленных предприятий и наследия польской культуры. Прискорбно, что нынешнее польское руководство забыло истинный ход событий и ориентируется на искажённое и откровенно ложное представление о тех трагических годах.
Возвращаемся в 1944 год.
4 августа армия В. И. Чуйкова сумела навести мосты через Вислу и овладеть плацдармом на западном берегу шириной 15 километров. Сюда были направлены танки и артиллерия. Инженерные войска фронта приступили к наведению деревянного моста на сваях.
Ещё ранее, 21 июля, Крайова Рада Народова издала декрет, который был опубликован в Хелме в первом номере вышедшей легально на польской земле газеты «Речь Посполита». Декрет объявлял о создании Польского комитета национального освобождения во главе с Эдвардом Осубка-Моравским.
Командующий 1-м Белорусским фронтом К. К. Рокоссовский писал о сложном положении, в котором оказалась Красная армия по отношению к польским воинским формированиям: «На освобождённой территории, а она простиралась уже до Вислы, находилось много польских вооруженных отрядов, сражавшихся с оккупантами. Здесь были Гвардия Людова, Армия Людова, Армия Крайова, Батальоны хлопские. Были и смешанные партизанские отряды, руководимые советскими офицерами, оказавшимися по разным причинам на вражеской территории. Эти группы состояли из людей различных политических направлений, но объединённых единой целью борьбы с общим врагом».
Уроженец Варшавы Константин Константинович (Ксаверьевич) Рокоссовский пишет, что польское население относилось к Красной армии тепло и приветливо. «Народ искренне радуется нашему приходу и старается сделать всё, чтобы ускорить изгнание фашистских оккупантов».
По мере продвижения вперёд 1-я польская армия быстро пополнялась добровольцами из местного населения. В неё вливались части из Гвардии Людовой, Армии Людовой и других сил Сопротивления. «И только АК – Армия Крайова – упорно держалась в стороне… Они так определили отношение к нам: „Против Красной армии оружие применять не будем, но и никаких контактов иметь не хотим“. Весьма пикантная позиция!»
Ещё более осложнилось положение в связи с Варшавским восстанием.
«2 августа, – пишет Рокоссовский, – наши разведывательные органы получили данные, что в Варшаве будто бы началось восстание против немецко-фашистских оккупантов. Это известие сильно нас встревожило. Штаб фронта немедленно занялся сбором сведений и уточнением масштаба восстания и его характера. Всё произошло настолько неожиданно, что мы терялись в догадках и вначале думали: не немцы ли распространяют эти слухи, а если так, то с какой целью? Ведь, откровенно говоря, самым неудачным временем для начала восстания было именно то, в какое оно началось. Как будто руководители восстания нарочно выбрали время, чтобы потерпеть поражение».
В это время 48-я и 65-я армии вели бои в ста с лишним километрах восточнее Варшавы. 70 армия только что овладела Брестом и очищала район от остатков окруженных там немецких войск. 47-я армия вела бои в районе Седлеца фронтом на север. 2-я танковая армия, ввязавшись в бой на подступах к Праге (предместье Варшавы на восточном берегу Вислы), отражала контратаки танковых соединений противника. 1-я польская армия, 8-я гвардейская и 69-я форсировали Вислу южнее Варшавы у Магнушева и Пулавы.
Это обстоятельство стало поводом для западной и польской пропаганды в обвинении командования фронта в намеренном отказе помочь восстанию. Абсурдное обвинение. Но оно стало отправной точкой в идеологическом антироссийском постулате, направленном на стравливание русского и польского народов.
«Да, Варшава была рядом, – вспоминал Рокоссовский, – мы вели тяжелые боя на подступах к Праге. Но каждый шаг давался с огромный трудом.
Я с группой офицеров побывал в сражавшейся здесь 2-й танковой армии. С наблюдательного пункта, расположенного на высокой заводской трубе, мы видели Варшаву. Город был в облаках дыма. Тут и там горели дома, вспыхивали разрывы бомб и снарядов. По всему чувствовалось, что в городе идет бой.
Однако никакой связи с повстанцами мы пока не имели. Наши органы разведки старались связаться с ними любыми способами, но ничего не получалось… Из всего, что мне удалось узнать от польских товарищей и из обширных материалов, которые поступали в штаб фронта, можно было сделать вывод – руководители восстания старались не допустить каких-либо контактов восставших с Красной армией».
Обстановка в Варшаве становилась всё более тяжёлой, начались распри среди восставших. И только когда руководство Армии Крайовой через Лондон обратилось к советскому командованию, связь с повстанцами была налажена через начальника Генерального штаба А. И. Антонова. Уже на второй день после этого английское радио передало, что советские самолеты непрерывно сбрасывают восставшим в Варшаве оружие, боеприпасы и продовольствие.
Восставшие, со своей стороны, могли бы выступить навстречу нашим войскам, но это не входило в расчёты польского правительства в изгнании, находящегося в Лондоне.
К 14 сентября наши войска овладели предместьем Варшавы Прагой. Вот когда было наиболее подходящее время для восстания в польской столице и совместных действий.
«В этот период со мной беседовал по ВЧ Сталин. Я доложил обстановку на фронте и обо всём, что связано с Варшавой. Сталин спросил, в состоянии ли войска фронта предпринять сейчас операцию по освобождению Варшавы. Получив от меня отрицательный ответ, он попросил оказать восставшим возможную помощь, облегчить их положение. Мои предложения, чем и как будем помогать, он утвердил».
