Но мы приезжаем почти вовремя. До конца регистрации остаётся тридцать минут.
Говорю Машке «пока», выхожу из машины. Спортивная сумка на плече и доки в кармане куртки — полечу налегке.
— Я с тобой пойду, — Маша вылезает из тачки.
— Нафига? — смотрю на неё с удивлением.
— Ты Ирку уже кинула, — кривится брезгливо. — Второго раза не будет.
Ой, ты боже! Цербер недоделанный, питбуль-охранник…
Иду под конвоем в здание аэропорта, занимаю место в очереди на регистрацию. Маша рядом — бдит. Но поглядывает на часы на запястье. Явно торопится куда-то.
Мне не хочется лететь в Китай. Совсем. Я бы сейчас многое отдала, чтобы Мёд появился здесь и увёл меня домой. Но этого не случится.
И тут у Марии звонит телефон. Она ещё не взяла трубку, но я уже вижу по её лицу — сейчас будет знатная трында.
— П-привет, котик… — отвечает на звонок, белая, как простыня. — Я скоро! Ещё полчасика… Нет-нет, я девочку в аэропорт повезла… Что?! Коть, какие кобели?! Коть!
«Котя», видимо, разговаривать больше не намерен, и лицо Маши меняет цвет — пятьдесят оттенков красного. Даже жаль девчонку. Просрать личную жизнь ради спокойствия Иры — это сильно. Вот она дружба!
— Салфетку дать? — спрашиваю у Машки, потому что у неё слёзы на глазах навернулись.
— Засунь ты её себе… — шипит змеёй. — Пока!
Разворачивается и, растирая по лицу слёзы, идёт на выход.
Ты глянь! Нет никакой дружбы — «Котя» победил. Думается мне, что у этого усатого-полосатого тугой кошелёк. Рядом с другими Мария долго не задерживается. Куда Ире против «Коти»?..
Вздохнув, смотрю на людей, стоящих в очереди впереди меня — не так уж много их, и регистрация подходит к концу. Но я, скорее всего, успеваю. А жаль. Непреодолимое желание свинтить отсюда кусает за душу с одной стороны, а с другой — в неё вцепилось чувство ответственности.
Достаю из кармана пуховика сложенный вчетверо договор. Почитать, что ли, на дорожку? Хоть отвлекусь. Разворачиваю, читаю. Всё в порядке… и это капец подозрительно!
Я видела контракты, составленные китайцами на русском языке. Там нет-нет, да встретишь какой-нибудь перл. Как на всем известном сайте — «Отверстия джинсовые для дамы секси стройного покроя из лягушки». А тут ровненько всё. С инета контракт не скачать — специфический он. Неужели у моего работодателя есть личный раб — учитель русского с пятидесятилетним стажем? Очень сомневаюсь.
Я вообще сомневаюсь. И это сильно подогревает желание сбежать из аэропорта.
— О, привет, Дин!
«Оприветдин» голосом Костика в спину…
Я оборачиваюсь и смотрю на бывшего. Молчу. Меньше всего я ожидала встретить тут Костю. Я его побаиваюсь до сих пор. Хорошо, что вокруг полно народа.
— Привет, говорю, — Костик машет пятернёй у меня перед лицом.
— Пока, — отворачиваюсь.
— Куда собралась? — он не отстаёт.
— Тебе какая разница? Отвали.
Мы с Константином не виделись больше месяца. И ещё бы столько же не видеться, а лучше вообще никогда. Что ему от меня надо, блин?!
— Слышь, Дин… — тянет меня за рукав. — Ты извини меня. Я вёл себя как мудак.
Я снова оборачиваюсь. Костик извинился? Никогда такого не было.
— Угу, как мудак. Или без «как». Сейчас что надо?
— Да я тебя увидел и решил подойти. Так куда летишь-то?
— Работать, — отвечаю коротко и без конкретики.
— А чо у нас в городе работа закончилась? — Костя бьёт все возможные рекорды по приставучести.
— В Китай лечу, — объясняю, чтобы отстал и шёл свое дорогой. — Стрип-пластика, которая тебя так бесила, оказывается — отличный способ заработать.
— А-а, ясно, — Костя смотрит на меня как-то странно. — Щас я… покажу тебе кое-что, — он достаёт из кармана куртки телефон.
И показывает фотку девушки. Красивая — светлые русые кудри и синие глаза. На ангела похожа.
— И? — я в недоумении.
— Это Лиза, моя девушка, — объясняет Костик.
— Похвастаться решил? — фыркаю.
Костя смахивает на следующую фотку, и я удивляюсь ещё больше — Лиза сидит в инвалидном кресле. Да ну?..
— Это точно твоя девушка? — я гну бровь.
— Мы в инете познакомились. В онлайн-игрухе.
Окей, похоже на правду. Бывает, люди геймят вместе, а потом у них дети рождаются. Я даже готова поверить, что Костика не смущает инвалидная коляска Лизы. Хотя это более чем удивительный факт. Не такой он человек…
— Слушай, я рада за тебя, Кость, — прикладываю ладонь к груди. — Но мне некогда. Сейчас моя очередь будет.
— Лиза тоже занималась танцами, — Костя даже не думает уходить, — а потом ей предложили уехать за границу — типа танцевать по контракту. Только ни хрена это не правда. Её продали, как зверюшку, какому-то мужику-иностранцу и, короче… Лиза в окно вышла с третьего этажа — хотела сбежать от него. Попала в больницу, а оттуда уже в посольство сообщили. Так вернулась.
— Господи, ужас… — шепчу.
— Я к ней лечу, — улыбается. — Первая встреча, все дела.
— Круто, — я тоже пытаюсь улыбнуться, но не получается.
Костик поджимает губы, ещё раз показывает мне фото Лизы в инвалидном кресле и молча уходит. А остаюсь у стойки регистрации — моя очередь подошла.
Глава 31
Для моей матери любое упоминание о моём отце как серпом по нервам. Она считала, что Иваныч нас кинул. Его закрыли на пять лет, но для Марты это не было аргументом.
Она связалась с батей, потому что верила, что человеческие самцы ответственнее подходят к воспитанию потомства. Медведь сделал дело и свалил в закат, а человеку его детёныш интересен. Тем более сын. И тут такая подстава приключилась.
Посадили — сбеги. В чём проблема? У медведиц своё мнение на этот счёт.
Короче, мать так и не простила отца. Даже когда он вернулся и захотел принимать участие в жизни сына, Марта не обрадовалась. Обида убила в ней все светлые чувства к некогда любимому мужчине.
Так и жили — мы с матерью в лесу, а отец к нам наездами. Каждый его визит заканчивался скандалом. Срались мои родители душевно — лес вздрагивал от их ссор. Иваныч уезжал, а я жалел маму. В детстве мне казалось, что батя к ней несправедлив. Но я любил его. Какой пацан не любит своего отца?
Метания сначала ребёнка, потом подростка, потом молодого парня между мампапой оказались не единственной проблемой. Всё вылилось в жёсткую ситуацию. Я реально считал, что батя воплотил угрозу в жизнь — поджёг наш лес и убил маму. Специально или нет, но убил… Я решил доказать себе и Вселенной, что способен прожить без него.
