суп, будто бы не хочет перечить матери в расспрашивании о моей пассии. — У вас всё серьезно?
— Господи, Аня! Они только начали встречаться, дай парню насладиться этим букетно-подарочным периодом.
— Спасибо, отец, — благодарю его, что он сбавил напряжение в нашем семейном обеде, хоть и не полностью, но аж дышать стало легче.
— Марк, ты же ведь — бриллиант науки, — начала мама, и я знал, что это будет очередная нотация о том, как мне важно строить свою карьеру. — А в науке нужна точность и сосредоточенность.
— К чему ты клонишь?
Мама по-доброму посмотрела на меня.
— К тому, что я не хочу видеть, как ты падаешь с лестницы славы из-за какого-то мимолётного влечения.
Внутри меня закипала злость. Наверное, по моему лицу было видно, что я не в восторге от слов матери. Да, она меня вырастила и вместе с отцом создала все условия для того, чтобы я стал тем, кем являюсь сейчас. Но когда она пыталась вмешаться в мою личную жизнь со своими правилами, мне хотелось спрятаться и никого не подпускать к себе.
— Ты так говоришь, будто бы ослеплен любовью и совершенно наплевательски отношусь к тому, что вы мне дали в жизни.
— Марк, — остепенилась мама, но я уже почувствовал упрек в свой адрес.
— Я не хотел тебе говорить об этом, потому что ты начинаешь меня пилить. Это не входило в твои планы, ведь так?
— Марк, пожалуйста, — перебил меня отец. — Сбавь тон.
— Я же ведь прав, отец! В ее планы входило женить меня на Эльвире, чтобы наш брак был выгоден. — Я перевожу взгляд с отца на мать. — Да?
Мама молча поджимает губы в тонкую ниточку.
— Быть может, я нашел человека, который разделит со мной то, чем я живу и дышу — науку.
— Но Эльвира…
— Что Эльвира? Ветеринар с купленным дипломом, который ведет свой блог в социальной сети и ни черта не шарит в науке?
Мама серьёзно смотрела на меня. Я догадывался, о чём она размышляет, но не хотел, чтобы её мысли были озвучены.
— Могу я хоть раз в жизни порадоваться тому, что встретил человека, который мне близок по духу?
— Марк, ты особенный! — с восторгом произнесла мама. — В свои двадцать семь ты уже защитил кандидатскую диссертацию, в то время как другие…
— Наслаждались жизнью, прожигая деньги в клубе? — изрек я, повышая голос. — Спасибо, что напомнила мне об этом, мама, насколько наука вшита мне подкожно.
Аппетит внезапно исчез. Суп уже не вызывал прежнего удовольствия, а окружающая обстановка не наполняла ностальгией по детству.
— Я не хотела тебя обидеть, Марк.
— Но сделала это, напомнив, что я не имею права распоряжаться своей жизнью так, как хочу. Мне вечно нужно спрашивать у тебя совета, ведь вдруг я пойду не по той дороге, которую ты мне подготовила?
— Хватит! — крикнул отец, и мы с мамой замолчали. — Довольно!
Несколько секунд мы сидели молча, опустив глаза в свои тарелки.
— Марк, мама просто беспокоится, что тебе снова разобьют сердце.
— Разве это не естественный процесс в жизни человека?
— Ты прав, — ответил отец, а мама продолжала есть в невозмутимым видом, — это естественный процесс в жизни человека. Просто… она же твоя мать.
— Я знаю, отец. Знаю.
— Мы будем рады видеть тебя с твоей девушкой, скажем, в Рождество у нас в загородном доме. Если вы до этого времени не разбежитесь. Осталось каких-то два месяца.
— Конечно, — я старался не обращать внимания на подступающую тошноту от всех этих разговоров, — я передам ей ваше приглашение.
— Чудненько! — отозвалась мама, как-будто вставив свои пять копеек.
После обеда с родителями я чувствовал себя подавленным. И лишь только в понедельник я рассказал Яне о том, что был у родителей и нас зовут на семейный ужин в Рождество.
— Вот чёрт! — воскликнула она, жуя зелёное яблоко в комнате отдыха. — На Рождество?
— Да, — ответил я, поправив очки.
— Осталось же так мало времени.
Яна выглядела расстроенной, будто бы ей сказали, что ее статья не выйдет в научном журнале.
— У нас и так неплохо всё получается, — усевшись рядом с ней, я закинул руку на спинку дивана. Яна уже не так дергалась от подобных действий. Она задумчиво грызла яблоко, уставившись в одну точку.
Прошло пять дней с момента нашего последнего поцелуя, а я всё ещё чувствовал на губах аромат вишни — запах гигиенической помады Яны. Мне до сих пор хочется вновь ощутить вкус её губ, но всё как-то не складывается. В выходные мы не виделись, а сегодня были слишком заняты своими делами.
— Думаешь, мы сможем их убедить в том, что мы пара? — поинтересовалась Яна, откусив еще кусочек яблока.
— А ты сомневаешься?
Наши взгляды встретились с Яной. В её глазах цвета кофе бушевал огонь страха. Яна перестала жевать, спрятав кусок яблока за щекой. Она была такой милой, настоящей, живой… Я и впрямь не ошибся в ней, и не устану об этом повторять.
— Не знаю, Марк.
Яна первой отвела взгляд и снова уставилась в одну точку, продолжая жевать яблоко. Я же откинул голову на спинку дивана. Голова была забита не только предстоящей встречей с родителями, но рабочими моментами, к тому же, нужно было обговорить содержание диссертации Яны.
— Не паникуй раньше времени, — постарался произнести это как можно спокойнее, хотя сам испытывал тревогу. — У нас есть еще время.
— Я совсем ничего не знаю о твоих родителях!
— Я тоже.
— А что, если я не смогу произвести впечатление на твоих родителей или не понравлюсь им?
— Если ты не понравишься моим родителям, то, боюсь, они могут утопить тебя в азоте.
Мне показалось, что Яна посмотрела в мою сторону и окинула меня сердитым взглядом.
— Очень смешно, — произнесла она.
В этот момент, дверь резко распахнулась и комнату вошел Денис с Арсением. Они замерли в изумлении, смотря на нас.
— И тут я подумал, что… — Денис не смог закончить фразу, а Арсений, ехидно улыбаясь, засунул руки в карманы брюк.
— Мы вам не помешали? — спросил Сеня.
— Нет, — ответили мы с Яной в унисон, переглянувшись.
— Ну
