лучше, если б не воняло твоими дрянными сосисками.
— Они нормальные! — я взрываюсь новым приступом хохота, шевелюсь и разворачиваюсь в объятиях Марка. — Ты испортил всю романтику.
Пальцем собираю горчицу со своей щеки и мажу ему нос. Все, теперь моя душенька успокоилась.
— Романтика у нас будет, когда мы останемся вдвоем. Я против третьего в компании, — Марк смотрит вниз, пытается отвязаться от наглого пса.
— Осторожно, не раздави.
Мы бочком отползаем на пару метров от жующей хот-доги мочалочки, Марк смешно сводит глаза к переносице, пытаясь понять, насколько там все плохо.
— У меня есть салфетки, — я лезу в сумку и протягиваю бывшему мужу пачку влажных спасателей, парочку ухватываю для себя. — А вот если бы ты сразу просто попробовал…
— Мне что-то так французской кухни захотелось.
Марк прищуривается, я не сразу улавливаю его намек, а потом ка-а-ак понимаю.
— Нет! Даже не произноси это!
— Лягушачьи… — «лапки» тонут в моей ладони, которой я немедленно зажимаю ему рот.
Как-то раз Марк привел меня во французский ресторан, а я в тот день не выспалась и вообще у меня было плохое настроение. Ну и ткнула в первый попавшийся пункт из меню.
Принесли мне потом это чудо, я сразу побежала в туалет и осквернила его содержимым своего желудка. Как вообще можно додуматься есть лапы лягушек и считать это высокой кухней?
— Для меня твои сосиски из котят примерно то же самое, — Марк мягко отстраняет мою руку от своего лица, улыбается. — Поехали все-таки съедим что-нибудь нормальное?
— Нас не пустят в приличное место…
— Со мной — пустят.
А мне и возражать не хочется. Я плыву лужицей от взгляда Марка.
Не знаю, что это за странное чувство внутри, но я будто заново влюбляюсь в бывшего мужа.
Мне хочется постоянно трогать его, целовать и, боже, даже облизывать. Это как второй медовый месяц, только без поездки в другую страну. Рядом с Марком невозможно тепло и уютно, он смотрит на меня как будто с обожанием.
— Сначала заедем переодеться, — твердо заявляет Марк, а я улыбаюсь как дурочка-восьмиклассница и скольжу пальцами по циферблату его часов, поймав свободную от руля ладонь.
Спускаюсь на массивный стальной ремешок, соединяю пальцы и хихикаю над тем, насколько моя рука маленькая на его фоне.
— Ты что делаешь? — на светофоре Марк поворачивает голову.
— Ничего… — теряюсь, убираю руку. Прижимаю к ногам обе ладони, чтобы не делать ничего странного.
— Дурочка, — говорит снисходительно. — Дай уже сюда.
Марк сам перехватывает мою руку, переплетает наши пальцы и очень нежно обводит ямку между большим и указательным.
Он привозит меня в какой-то магазин, где от цен у меня расширяются зрачки. Марк качает головой и подталкивает меня в сторону примерочных, а сам о чем-то договаривается с девочками-консультантами.
Мне приносят кучу вешалок с самой разной одеждой
— Что это?.. — мой взгляд цепляется за насыщенно-изумрудное платье. На его фоне мое уже не кажется таким красивым, как утром, когда я крутилась перед зеркалом.
— Ваш муж попросил упаковать все, что вам понравится. Сейчас мы постараемся подобрать несколько моделей пальто. Подскажите, какую длину вы предпочитаете?
Мне кажется, прямо сейчас у меня начнется нервный тик. Я отвыкла от такого.
Сам Марк появляется как раз в тот момент, когда я, абсолютно обескураженная, пытаюсь расстегнуть молнию на спине.
— Тебе помочь, котенок? — спрашивает, заглядывая в примерочную.
На нем новые брюки и белоснежная рубашка с подкатанными рукавами. Как же мне нравятся его руки со всеми этими проступающими венами, жесткими волосками и перекатывающимися под кожей мышцами…
Я перекидываю волосы на одно плечо и замираю.
— Тебе холодно? — издевательски усмехается за моей спиной. Я знаю, что он заметил проступившие у меня мурашки.
— Ты ужасен… — я зажмуриваюсь, когда слегка шершавые губы касаются первого верхнего выступающего позвонка под линией волос. Мне не холодно, но дрожь унять никак не получается.
— Влада, — рычит мой бывший муж, когда я совершенно бессовестно обнимаю его одной рукой за шею и вожу пальцами по выбритому затылку. Прижимаюсь к его груди.
— Хочешь что-то сказать? — мурлычу вслух, шумно втягиваю воздух из-за тяжелой ладони, которая неожиданно оказывается на моем животе.
— Не делай так, если не хочешь задержаться здесь.
Предупреждает, а я будто не слышу. Слова долетают, даже звук не отключен, но я продолжаю свои маленькие вольности, потому что совершенно не могу себя контролировать. Руки живут своей жизнью, тело льнет навстречу Марку, не слушаясь меня.
— Непослушная девочка, — мягкий тембр Марка ласкает ухо, его губы переходят на шею, и я не могу сдержать приглушенного стона, когда он втягивает кожу и посасывает ее.
В воздухе раздается звук ползущего по молнии бегунка, Марк стягивает мое платье с одного плеча и продолжает поцелуи уже на нем. Немного царапает зубами, вырывая из меня новые вздохи.
Меня окончательно лишают платья, Марк опускается на одно колено, чтобы снять его. Его пальцы скользят по ногам, обжигающее дыхание где-то на уровне ягодиц. Я зажимаю рот ладонями, когда внезапно чувствую первый поцелуй у кромки моего белья.
Тело взрывается какими-то искрами, когда мужские пальцы добираются до невероятно чувствительных мест под коленями.
— Н-не надо… — собственный голос вибрирует от напряжения. Если Марк продолжит мучить меня прикосновениями, я просто не выдержу. С каждой секундой мне все сложнее сдерживать стоны.
— А твое тело просит об обратном, котенок.
Я не могу ничего противопоставить этому. Каждая клеточка во мне жаждет продолжения.
Но от посторонних людей нас отделяет хлипкая шторка из ткани. А еще я никогда не умела оставаться тихой с Марком.
— Пере… Перестань, пожалуйста… — удается взять себя в руки ненадолго.
Мой бывший муж напоследок оттягивает резинку моих трусиков и обводит языком слегка проступающий след от нее. Марк выпрямляется за моей спиной, я распахиваю глаза и тут же превращаюсь в помидор, когда глаза встречаются с нашим отражением.
Стройное женское тело в белье и чулках, а позади возвышающаяся гора крепких мышц.
— В следующий раз мы точно сделаем это перед зеркалом. Только представь, котенок, как мои руки ласкают твою грудь, а ты смотришь на это, — он невесомо прикасается пальцами к коже под плотными чашечками белья. — Уверена, что не хочешь продолжить прямо сейчас?
Мне кажется, именно таким голосом уговаривают продать душу.
Марк мягко дергает мои бедра на себя, и я чувствую, как между ягодиц упирается каменная эрекция. Он все-таки оттягивает чашечки лифа и дразнит пальцами твердые соски. Сжимает и оттягивает их одновременно с новыми поцелуями в шею. Они становятся влажными, Марк чертит дорожки языком на горле. От холодка на коже я вздрагиваю.
Консультанты нас
