С быстротой молнии Сано зажал женщине рот, подхватил и поволок в парк. Женщина повизгивала и брыкалась. Сано ощущал, как бьется ее сердце.
— Я ничего вам не сделаю, — прошептал Сано ей на ухо. — Прошу вас, замолчите.
Милостивый Будда, он вовсе не хочет ее убивать!
Чуть запоздало он узнал женщину: служанка Ниу.
— О-Хиса, вы ведь помните меня. Я Сано Исиро. Я приходил в усадьбу и был на похоронах барышни Юкико. Вы не станете шуметь, если я отпущу вас?
Кивок. Сано отпустил женщину, готовый снова схватить ее или бежать.
О-Хиса оправила одежду и кивнула на флигель:
— Он опять, да? — Лицо сморщилось, словно она собралась заплакать.
— «Опять»? Он часто убивает детей ради удовольствия?
Сано сделал пару шагов. Он должен спасти ребенка! Если не поздно… Сано вспомнил об охранниках. Его растерзают прежде, чем он доберется до Ниу. Ну уж нет! Сжав меч, он мысленно призвал на помощь всю свою храбрость и силу.
— Юкико об этом знала?
Он полагал, что Нориёси и Любитель Клубнички были в курсе.
— Нет, нет! — О-Хиса энергично всплеснула руками. «Значит, сестру он убил за что-то другое», — решил Сано. — Он раньше никогда не убивал. Лишь чирканет и отпустит домой.
Сано усомнился в правдивости. Он видел Ниу, видел сладострастное желание убить. Он побежал к флигелю.
Ниу в белом нижнем кимоно сидел на коленях посреди комнаты спиной к Сано. Охранники заворачивали в одеяло постанывающего мальчика. Детское горло красной ниткой обвивал неглубокий порез.
Сано с облегчением прерывисто вздохнул. Ни он, ни мальчик сегодня не умрут. Вложив меч в ножны, Сано вернулся к о-Хисе.
— Это я виновата в том, что барышня Юкико умерла, — пролепетала служанка.
— Ш-ш! — Сано увлек о-Хису поглубже в сад. — В каком смысле? — Он не мог поверить, что худенькая слезливая женщина — душегубка.
О-Хиса отреагировала привычным способом: залилась слезами. Сано и хотел бы ее утешить, да времени мало. Он сильно встряхнул женщину за плечи.
— Что вы имеете в виду?
Резко прекратив всхлипывать, о-Хиса возмущенно взглянула на Сано и выпалила:
— Барышня Юкико умерла, потому что я решила, будто молодой господин убивает мальчиков. — Она трогательно вытянулась в струнку и вздернула подбородок. — Честь требует, чтобы я расплатилась жизнью за гибель барышни, но я трусиха. Арестуйте меня, пожалуйста.
Сано жестом унял расхрабрившуюся служанку.
— Почему вы заподозрили молодого господина?
Вот наконец перед ним настоящий свидетель.
Слова о-Хисы полились так же бурно, как недавно слезы, она жаждала поделиться секретами, которые мучили ее.
— Я начала работать у госпожи Ниу прошлой осенью. Спустя три недели экономка послала меня сюда, обслуживать молодого господина, он приезжает на виллу, когда по состоянию здоровья ему необходимо покинуть город. Однажды я проходила мимо окна и увидела… увидела…
— Понятно, — твердо сказал Сано, испугавшись утонуть в очередном слезном потоке.
— Через два дня… другой мальчик! Я подумала, что он убивает их. Все в крови, лежат, не шевелятся. Потом приходят люди молодого господина и уносят их. Сначала я никому об этом не рассказывала. Не мне распространяться о господине. Но после того, как это произошло в третий раз, я решила прекратить убийства. Бедные мальчики! Я… я все рассказала барышне Юкико, она всегда была добра ко мне. — Голос о-Хисы сорвался.
— И что она сделала?
— Она отругала меня. Она любила брата и не могла плохо думать о нем. Но барышня все же захотела проверить. Я была там, — кивок в сторону флигеля, — и видела, как она приехала. Она без стука вошла в комнату. — О-Хиса всхлипнула и зажала себе рот.
Мидори говорила, что Юкико однажды ночью уходила куда-то одна, вспомнил Сано. В то время факт показался незначительным. Теперь Сано понял цель и причину тайной вылазки. Он восхитился смелостью Юкико и ее верой в брата. К сожалению, и то и другое привело девушку к смерти.
— Господин Ниу был с мальчиком, — подсказал Сано.
Служанка скорбно кивнула.
— У мальчика были порезы на горле и груди. Молодой господин как раз одевался. Он увидел барышню Юкико и взбесился. Он ударил ее по лицу. Барышня Юкико заплакала. Она спрашивала, как он может убивать невинных детей, и умоляла не делать этого больше. Я тоже плакала, я была так напугана. Молодой господин закричал, что мальчик спит, что он вовсе не мертвый, что он не сделал ему ничего дурного. Потом мальчик застонал и сел. Он увидел Юкико, молодого господина, порезы и заскулил: «Что вы со мной сделали? Кто вы? Где я?» Барышня Юкико тоже стала кричать. Молодой господин приказал им замолчать. О, он был вне себя от ярости. Мальчик продолжал скулить. И тогда молодой господин… — Голос о-Хисы стал таким тихим, что Сано пришлось наклониться к ней. — Молодой господин схватил меч и отрубил мальчику голову. — Она уткнула лицо в ладони и зарыдала.
Сано представил: залитая кровью комната, Юкико в ужасе, съежившаяся за окном о-Хиса… Наверное, Ниу был бессилен перед своим влечением к самурайским мальчикам. Гораздо проще было убивать эта или простолюдинов.
— Барышня Юкико лишилась чувств. Молодой господин позвал людей и вынес барышню из комнаты. Люди забрали тело. Барышня Юкико плакала в коридоре. Молодой господин сказал ей: «Скажешь кому-нибудь — я тебя убью!».
Вот, значит, почему Ниу убил сестру. Высокая нравственность не позволила Юкико хранить молчание. А Нориёси догадался об убийстве, пронюхав, что мальчик не вернулся домой.
О-Хиса схватила Сано за грудки.
— Дух Юкико преследует меня во сне. Чтобы упокоить его, я должна умереть. Арестуйте меня!
Врожденное чувство преданности заставляло женщину искать наказания для себя, а не для молодого Ниу. Сано обнял ее.
— Вы ни в чем не виноваты, о-Хиса. Если то, что вы рассказали, правда, то единственный человек, виновный в смерти Юкико, — это господин Ниу. Вы мне поможете наказать его?
— Я? — прошептала оробев служанка. — О нет.
— Тогда дух барышни Юкико будет преследовать вас всю жизнь.
— Но что я могу сделать?
— Пойти завтра со мной в Совет старейшин и повторить свой рассказ. Они воздадут молодому господину Ниу по заслугам.
«Им и впрямь ничего другого не останется сделать», — злорадно подумал Сано.
Глаза женщины затуманились, Сано понял: она обдумывает предложение. Служанка стыдливо высвободилась из объятий.
— Нет, — промямлила она. — Я не могу предать господина. Если бы это касалось лично меня, то пожалуйста, я готова. Но он может наказать мою семью. — Она вдруг заторопилась. — Я отсутствую слишком долго, меня начнут искать.
