неё не донесут, а у Устроителя равных ей целителей нет. Хотя, если род старый и специализируется на укреплении тела, шанс есть.
— Часто у вас дерутся?
— Раз-другой в седьмицу, наверное, — с сомнением прикинул Милан. — Но обычно поединки такие же, смотреть нечего. Редко когда бояре или дружинники сходятся.
Мысленно с ним согласился — впечатление сражавшиеся произвели слабенькое. Конечно, надо делать скидку, что за последнее время я привык видеть куда более опытных бойцов, сходился в тренировочных поединках со стоящими на четвертой и более высоких ступенях. Азгут и Бран Брячиславович вовсе на седьмую взобрались.
И всё равно. Слабенько.
Глава 24
С приходом зимы вольный отряд Острожский приступил к выполнению договора в Белозерском княжестве. Сообщение об этом я получил от деда, желавшего знать, чем там внук в Восходнем занимается, и насколько успешно. Пришлось отписываться, что жив, здоров, у старейшины в чести, с помощью намеков и иносказаний сообщил, как дела идут. Без особых подробностей, на тот случай, если вдруг послание вскроют. В следующем письме Пересвет поведал о семейных событиях и навесил ряд поручений. Судя по требованию искать гридней для найма, отряд он планировал расширять, а обязанность поговорить со знакомым купцом намекала на будущий рост доходов.
Ну хоть денег прислал, подсластил пилюлю.
Пересвет крепко рассчитывал на меня. Мыслил он правильно, успех родовича — успех всего рода, поэтому, если я окажусь полезным Синеокому в лице Веселы Желановны, то имею полное право попросить в качестве награды помощь деду. Так даже больше чести для меня самого. А помощь с переходом на седьмую ступень деду нужна, он уже давно балансирует на грани, и только опасение запороть дальнейшее развитие мешает ему провести процедуру. Цена ошибки высока. Это не четвертая ступень, исправить ничего не получится.
Всё идёт к тому, что скоро его надежды сбудутся, потому что Весела Желановна ходит довольная и улыбчивая. Её миссия, поначалу казавшаяся сложной, по сути проходит в тепличных условиях. Противодействие минимально, подавляющее большинство группировок не возражает против альянса Обителей. Спорить они начнут потом, когда возьмутся делить должности и прочие лакомые куски — между ветвями княжьего рода, их союзниками, подручниками, — и когда примутся договариваться о союзе с Белозерьем и Березовым. Но за следующие этапы отвечают совсем другие люди, переговоры будут проводить они, а свою задачу наставница к тому времени выполнит. Если, конечно, ничего фатального не произойдёт.
Атмосфера в нашей маленькой делегации царила напряженная, но оптимистичная. Мы, безусловно, находились на чужой территории и ходили с оглядкой (хотя открытых покушений больше не было, мелкие инциденты случались постоянно), только ощущалась некая уверенность в своих силах. То самое чувство удачи, дарующее спокойствие и возвышающее носителя в глазах окружающих. Поэтому вели мы себя спокойно, с достоинством, что люди видели, и поневоле проникались нашей точкой зрения на переговорах.
Вот в такой обстановке проходило моё восхождение на третью воинскую ступень.
Не боги весть какое событие. Важными вехами считаются восхождение на первую, то есть опоясывание, когда отрок становится полноценным мужем, и на седьмую, гласный переход в верхушку воинской касты, своеобразное состояние старейшины племени. Ещё выделяют восхождение на четвертую, после неё наступает резкое замедление развития, подниматься по божественной лестнице становится намного труднее.
Короче говоря, особого внимания формальному переходу на третью ступень не уделяют. Тем удивительнее было видеть на ристалище во время моей показательной схватки с Волотом Лютовичем других Хвостовых, вятших бояр, на минуточку; представителя клана Морозовых, далеко не последнего рода в княжестве; троицу Белых, одиозных хитрецов, поганцев, взяточников, но тоже знатных и влиятельных. Ладно, Хвостовы, они присутствовали по праву хозяев, а вот то, что испытание проводил именно Волот — это честь, это признание как личных заслуг, так и фиксация статуса. Не будь я гостем, учеником старейшины Синеокого, могли бы обойтись старшим дружинником. Морозов и Белых позиционировались в качестве моих родственников, о чём все заинтересованные лица давно знали. Однако надо понимать, что одно дело, когда о родстве говорят посторонние люди, и совсем другое, если приходят сами и сказанное подтверждают. На их фоне другие гости, приглашенные Веселой Желановной, особо не котировались. За исключением старцев Устроителя, пришедших якобы из солидарности с идущими по схожему пути коллегами.
Сами испытания прошли легко. Демонстрация заклятий третьей ступени, схватка с избранным противником и много красивых слов. Самое интересное началось потом.
Как уже говорилось, собравшимся требовался повод, а не виновник торжества, поэтому я без лишней спешки сполоснулся, надел чистую одежду и вернулся к гостям. Моё отсутствие если и заметили, то не сильно расстроились. С ристалища сходняк перебрался в пиршественную залу, в помещение, где участники плавно рассредоточились вдоль столов со жратвой, попутно разделившись на две партии — молодежь и остальные.
— Здесь говорят, что ты мог бы сразу на четвертую взойти, — сунула мне кубок с чем-то горячительным Дарина.
— Обсуждали уже, — поморщился я. — Рано. Лучше скажи, над чем смеются?
Девушка обернулась на громкий взрыв хохота:
— А, это. В вышибалы на щелбаны играют.
Пользуясь тем, что на меня никто не смотрит, я незаметно отлил половину кубка в кадку с цветком. Не знаю, есть в пиве приворотное или нет, проверять не хочется. Честно сказать, устроенное девушками соревнование с тушкой Тихомира Острожского в качестве главного приза начинает надоедать, даже мешает. Ладно бы кто-то из них всерьёз втрескался! Нет, дурью маются. Хорошо ещё, что Пожега активности не проявляет… Подозреваю, ей наставница мозги прочистила. Веселу Желановну девичьи интриги развлекают, она неплохо успела меня изучить и понимает, что приключений я не ищу. Зачем мне сейчас и здесь любовница, чтобы она мне мозг клевала? Да нафиг нужно.
— Вижу, Похва́лу досталось.
— Ага, он уже третий раз проигрывает, — она покосилась на кубок, увидела, что жидкости убавилось, и довольно улыбнулась, тут же приобретая серьёзный вид. Ну точно какой-то шмурдяк намешала и подлила. — Не хочешь попробовать?
— Никакого желания. Загонял меня твой дядя.
— Он может! Но ты достойно держался, тебя хвалили. Буян даже детским пенял, что гридень, их моложе, а дерется лучше.
— Он рядом стоял, что ли?
— Совсем недалеко, — внезапно она захихикала. — Радислав, когда его услышал, аж скривился, словно у него зуб заболел.
— Ты, конечно, промолчать не смогла.
— Неправда! Мне не до того было, я смотрела.
— Хоть что-то доброе. Ладно, пойдём, — кивнул я в сторону самой большой компании. — Надо люду
