Собственные руки показались Арвэну белыми, словно снег. Он потряс головой, чего только в алкогольном бреду не увидишь! И потянулся за мясом. Лучше поскорее закусить и отвлечься застольной беседой.
Впрочем, беседа не шла. Вирата мрачно жевала что-то, запивая вином, Итла и Дорн уже потихоньку обнимались, успевая что-то есть. Арвэн попытался придумать тему для разговора, но перед глазами стояло видение: стройные ноги, темные кудряшки внизу живота и сводящий с ума аромат юной девушки, впервые желающей мужчину.
Пока лорд задумчиво опустошал второй кубок, Итла очутилась на коленях у супруга, потом пара начала целоваться между глотками, и в конце концов северянин просто взвалил жену на плечо и унес в будуар, забыв обо всем.
Вирата и Арвэн остались вдвоем. Девушка допила свой кубок и неожиданно потянула руку к волосам лорда:
– Почему мне так хочется их погладить? А еще я знаю, как выглядит твоя макушка… – задумчиво сказала она, перебирая черные гладкие пряди.
– Ты потрясающе пахнешь, – Арвэн поймал руку девушки и уткнулся лицом в ее запястье, – а на вкус ты еще лучше! – один рывок и мечница падает на его грудь, а затем они вместе приземляются на ковер, соприкасаясь губами.
Что за безумие обуяло их, Арвэн не знал, но рвался прижать девушку к себе так, чтобы раствориться в ней, сбросить оковы долга, чести, страха, сделать неверный выбор и просто насладиться розовыми испуганными губами, сливочной кожей и дерзкими алыми волосами, буквально льнущими к нему.
Вирата же пребывала в состоянии бешеной жажды. Ей казалось, что каждый поцелуй Арвэна разжигает в ней маленький костер, приглушая горение предыдущего. Ей не хватало воздуха, но каждое касание Арвэна отрывало от земли, заставляя парить.
– Я даже не знала, что так люблю тебя, – задумчиво сказала девушка, заглядывая в синие глаза, – не знала, что это так полно и так больно… Чувствуешь, вот здесь, – она взяла в свои руки длинную аристократическую кисть Арвэна и прижала к сердцу. – Так стучит!
В ответ лорд выдавил:
– Мне всегда было больно смотреть на тебя. Ты такая яркая, веселая, как танцующий огонек. А еще гордая, сильная, настоящий «клинок». Я страшно завидовал тебе, думал, что ты недостойна вести отряд, а потом понял… – Тут лорд повернулся, нависая над девушкой, – я же держу тебя в своих руках во время битвы! Я нужен тебе, а ты нужна мне. Рукоять бесполезна без клинка, но и клинок бессилен без рукояти.
– Как много слов, – Вирата извернулась и приникла к губам Арвэна, – просто скажи, что будешь моим дыханием… – прошептала она, давая себе возможность вдохнуть, и снова продлевая поцелуй.
В себя они пришли, лишь когда зазвенела посуда, опрокинутая их ногами. Лорд зашипел, так не хотелось покидать тепло, которое дарила ему Вирата даже на миг! Но пришлось осознать, что ковер в гостиной – не лучшее место для первой ночи. Будуар занят, родители – в спальне, кабинет отца закрыт защитными заклинаниями… Остается…
Арвэн заставил себя подняться, взять Вирату на руки, а потом одним движением вдавил камень на фамильном медальоне. Короткая вспышка и гостиная опустела.
Всплеск магии был так силен, что леди Дарина подняла усталую голову с плеча супруга:
– Ты слышал?
– Да, – лорд Ристар слегка улыбнулся, – думаю, мальчик все решил.
– А если он сбежал? – заволновалась герцогиня.
– Значит, сейчас сюда примчится разъяренная малышка, – насмешливо заявил второй министр. – Топота не слышно? Значит, все хорошо!
– Но куда они отправились? – леди Дарина все еще не желала успокаиваться.
Она-то мысленно уже выбирала платье будущей невестке, а теперь сын сбежал, и вдруг совсем не захочет жениться?
– Утром, все утром… – пробормотал лорд Ристар, любуясь обнаженной грудью жены, – а сейчас я очень нуждаюсь в твоем внимании, – его руки уже стянули простыню и принялись подробно изучать бархатистую кожу супруги в самых неожиданных и приятных местах.
Вирата почти не ощутила перехода. Мощный магический поток подхватил их и в считанные секунды прервался, выполнив свою задачу. На руках Арвэна было так хорошо, что девушка не сразу нашла в себе силы поднять голову от его груди и осмотреться. Небольшая комната с низким потолком и потемневшими от времени стенами, огромная кровать без балдахина и резьбы, занавешенные темным сукном окна.
– Что это? – спросила Вирата осторожно касаясь щеки любимого.
Да, теперь сомнений не оставалось – любимого!
– Убежище, – неловко улыбнулся Арвэн. – Наш род не всегда любили, вот прадед и построил этот дом, сделал привязку на фамильный медальон. Я не хотел, чтобы нам мешали, – предельно откровенно сказал лорд, не выпуская из рук свою добычу.
Вирата смутилась и снова спрятала лицо на его груди. Про медальоны с привязкой к конкретному месту она слышала, у матери тоже был такой. Их изготавливали сильные маги, замыкая линию подпитки на владельца. Всю долгую жизнь хозяин медальона незаметно для себя откладывал один процент своей силы в медальон, чтобы раз или два в своей жизни иметь возможность пробить любые преграды и очутиться в безопасном месте.
Тихонько покачивая девушку на руках, высокий лорд устроил ей настоящий допрос:
– Ты уверена? Ты не передумаешь? Я не хочу, чтобы утром ты списала все на вино или усталость.
Вирата молча качала головой, глубоко вдыхая запах своего мужчины, крепко обнимая его за шею и поглаживая пальцами то, что позволял распахнутый воротник его рубашки.
Но Арвэн не унимался, ему казалось, что он слишком торопится, почти принуждает девушку. И хотя голова кружилась от вожделения, он продолжал уговаривать сам себя:
– Мы можем подождать до свадьбы, но, по традиции, все затянется месяца на три, а то и на четыре, – печально говорил он, а сам всё сильнее стискивал и прижимал к себе Вирату, боясь выпустить её из рук даже на миг.
– Нет, – мечница справилась со своими страхами, и первая потянулась к губам мужчины, – у нас в Пограничье девушки не ждут свадьбы, чтобы показать мужчине свою любовь, – прошептала она после долгого и сладкого поцелуя.
Теперь уже и Арвэн не мог медлить, он опустил Вирату на постель, прежде одним движением сдернув немного пыльное покрывало. А дальше его руки и губы затеяли потрясающий по горячности и нежности танец. Отвлекая Вирату поцелуями, он сдирал с нее платье, как обертку с невероятно вкусной конфеты. Девушка не отставала, сдергивая узкий дворцовый камзол, как упаковку с желанного подарка – быстро и резко, не обращая внимания на разлетающиеся пуговицы и сорванные завязки.
Ткань и кружева трещали и сыпались клочьями, алые волосы стелились по простыням, теряя шпильки и заколки, лишь диадема держалась до последнего, и ее они снимали вместе, обнаженные и жаждущие друг друга.
