class="p1">— Я? Это вы прячетесь в моей спальне и подглядываете за тем, как я раздеваюсь.
— Я вовсе не… — Он все еще был полуголый. — Прикройтесь! — потребовала я.
— И не подумаю. Вас что-то смущает, леди Вальтайн?
— Да, вы. И я удаляюсь, потому что находиться в спальне с полуголым мужчиной…
— Именно то, к чему вы стремились, Аделаида, когда подписывали наш замечательный договор.
Я захлопала глазами, в очередной раз удивляясь, что он снова меня переиграл. Вот же мошенник!
— Мне нужно уйти, вы меня смущаете, — пролепетала я, лихорадочно соображая, как ответить на простейший вопрос: что я вообще делала в его спальне. Может, закатить скандал, влепить ему пощечину или даже разрыдаться? Настоящие леди на моем месте должны быть оскорблены и шокированы. Я же, вместо того, чтобы закатывать глаза и падать в обморок, им украдкой любовалась. Демоны меня разорви, он и в самом деле отменно сложен!
— Вы так и не ответили на мой первый вопрос.
— К-какой?
— Нравится?
Он шагнул ко мне и ухватил пальцами за подбородок.
— Ответьте честно, и на этом допрос окончен.
Кажется, он дает мне возможность сохранить достоинство? Нужно всего-то соврать, что нет, не нравится, и вообще… Мерзость!
— Да, — вместо этого ответила я, глядя в его глаза. С такого близкого расстояния можно было разглядеть, что они вовсе не черные, а бархатно-карие, цвета горького шоколада. И зрачок у него расширяется.
Показалось ли мне, или Морроуз вздрогнул от моего ответа?
— Да? — хрипло переспросил он. — Нравится шпионить или… нравлюсь я?
Какой ужасный вопрос!
— Вы неплохо сложены… для лорда, конечно.
— Есть с чем сравнить?
— О да. Я видела сотню полуобнаженных мужчин, — небрежно бросила я, облизнув губы. Взгляд некроманта тут же спустился чуть ниже. Он с интересом разглядывал мой лживый рот.
— Целую сотню? — переспросил он. — Тогда что же вас смущает, моя дорогая Аделаида?
— Меня? Абсолютно ничего… мой дорогой Эдвин.
— Но вы сами стремились уйти.
— Я и сейчас стремлюсь, — заверила его я. — А смущает меня эта глупая ситуация, а вовсе не ваше хладное тело.
— Почему же хладное? — неожиданно обиделся Морроуз. — Я обычный человек, не упырь, не труп, даже не змей. Теплый, как и все. Сейчас так и вовсе горячий. Не верите?
Он поймал мою руку и зачем-то положил ее к себе на голую грудь.
Да он рехнулся! И я с ним заодно.
Потому что мне неожиданно нравится его трогать. И да, он вовсе не холодный. И почему я думала, что он на ощупь похож на рыбу? Из-за того, что некромант? Или из-за бледной кожи? Сейчас уже и не вспомнить.
А сердце у него колотится под моей ладонью, и я вдруг понимаю, что он имел в виду под “и вовсе горячий”. И все встало на свои места: и внезапная хрипотца в его голосе, и расширенные зрачки. Я привлекаю его как женщина. Люси во всем была права.
Это внезапно очень приятно — до головокружения. Сердце заколотилось в груди, в горле пересохло. Мне нравится ощущать себя желанной. И мне нравится, как он на меня смотрит. Я кончиками пальцев провела по его груди вниз, к темной полоске волос на животе, и вдруг заметила, что он застыл, замер как статуя — весьма красивая статуя, если честно. А темные волоски на руках, увитых жгутами упругих вен, вдруг встопорщились, и губы приоткрылись.
Ух! Это увлекательно и порочно. Именно поэтому пора бежать. Мало ли, что этому странному мужчине в голову придет! Хотя я прекрасно понимаю, о чем он сейчас думает!
— Я ответила на ваш вопрос, лорд Морроуз? Можно уйти?
— Уходите, — выдохнул он, и в его голосе больше не было привычной насмешки. Было что-то темное, вязкое и такое заманчивое, что мне очень захотелось остаться и узнать, а что он сделает, если я расстегну ремень на его брюках.
Я ушла, нет, сбежала, и только за дверью поняла, что сама дрожу. И вовсе не от страха.
В комнате я закуталась в одеяло, пытаясь разобраться в себе. Мне вроде бы нравился Шарль, а Морроуз как мужчина казался не слишком привлекательным. Но теперь все встало с ног на голову. Шарль теперь ощущался скользким и неприятным. А Эдвин… Я всхлипнула, прикусив губу. Может быть, это магия?
Нет. Некроманты так не умеют, это точно. Кажется, дело вовсе не в нем, а во мне. Он нравится мне гораздо больше, чем я думала. Намного, намного больше! Да что там, я уже даже размышляю о том, умеет ли Морроуз целоваться — и что бы я почувствовала, если бы он меня… Ух! От одной только мысли обдало жаром. Вспыхнули щеки, сжались колени. А ведь я его почти ненавидела и в чем только не подозревала! Разве можно влюбиться в преступника? В темного мага? В замкнутого и одинокого мужчину?
В того, кто спас меня от нищеты. В того, кто выслушал мои глупые предложения и не тронул меня и пальцем. В того, кто трогательно за мной ухаживал. В того, для кого я желанна и интересна.
Я была совершенно уверена, что не усну. Разве можно после такого лечь просто в постель, успокоиться и забыться? Но глаза на секунду закрылись и…
Открывая их поздним утром, я вдруг обнаружила себя плотно закутанной в одеяло, в мятом платье, всклокоченной и неумытой.
Пречистая, я проспала все на свете! Часы меня не пожалели: их стрелки скорбно застыли на половине десятого! Скатившись с постели, я скинула платье, буквально выпрыгивая из него, на бегу расплела вчерашнюю тугую косу, веером разбросав шпильки. Плюнув на куда-то вдруг пропавшие туфли, босиком ринулась в дамскую комнату, тут же вернулась, хватая со столика расческу. Больно ударилась о тяжелую ножку кровати и зашипела. Да что ж такое! Не везет так не везет!
Расческа застряла в спутанных волосах. От досады я слишком сильно повернула вентиль крана и тут же оказалась мокрой с головы до ног. А ведь душ принимать я не планировала!
— Миледи, можете не торопиться! — голос Фрэя за дверью заставил меня уронить коробочку с зубным порошком.
Он белой пылью осел на влажной рубашке и пальцах босых ног. В довершение всего я поскользнулась на мокром полу и ударилась локтем о высокую раковину. Чертыхаясь про себя, я выровняла дыхание
