хотелось переговорить с вами наедине…
Даниэла тут же недовольно поджимает губы. Но Стелларий строго смотрит на неё, и та послушно выходит из гостиной.
— Если вы о том, что Даниэла начнет вас как-нибудь притеснять или же попытается выгнать вас и вашего приемыша из дворца, то даже не волнуйтесь на этот счет. Я её контролирую, и так будет всегда. Орден никогда этого не допустит. В конце концов, надежнее и преданнее помощницы для короля и придумать себе нельзя.
— Нет, я о другом… — Я демонстративно отваливаюсь на диванные подушки и начинаю морщиться. Растираю себе виски подушечками пальцев и делаю вид, что меня мучает головная боль. И все для того, чтобы колдун окончательно потерял бдительность. — Магистр, где гарантия, что после того, как принцесса станет королевой, она не превратится в прежнюю взбалмошную Даниэлу?! Тогда даже вы не сумеете защитить меня и моего сына!
— О, не волнуйтесь, ей будет уже не до того… Ведь совсем скоро настоящая Даниэла сообщит королю радостную весть о том, что у них будет ребенок. Надеюсь, к этому времени Гарольд уже вернет себе свое прежнее лицо.
Я перестаю дышать.
Мне кажется, или комната вновь вращается вокруг меня, а потолок как-то странно кренится в сторону?.. Бог мой, но разве я не догадывалась об этом?! Чувствовала же, что беременна, просто не могла поверить в свое счастье. А теперь…
— Магистр, вы в этом уверены?!
— Еще бы. В этом нет никаких сомнений, Итею ждет двойная радость…
Мне вдруг становится предельно ясно, что после рождения своего первенца Даниэла сделает все от себя возможное, чтобы избавиться от Элиаса. Уж она-то точно не допустит того, чтобы какой-то там пасынок претендовал на трон! И тогда тот же Стелларий ей в этом поможет!
Я тут же беру себя в руки и, на мое счастье тело меня не подводит. Как ни странно, но мне вмиг становится лучше. У меня даже получается встать на ноги и подойти к камину.
Дальше все происходит как в тумане… но у меня не остается другого выхода, как только схватить с каминной полки тяжелый подсвечник.
Со всей силы я швыряю его прямо в голову колдуну, который с надменным видом рассматривает мое вязание…
Он падает как подкошенный. Но не успеваю я подбежать к двери, как из-за шума появляется Даниэла: она приоткрывает дверь и заглядывает в гостиную с удивленным видом.
Уж не знаю, откуда у меня появляется столько сил, но я наотмашь бью принцессу прямо в лицо. Вкладываю в свой удар всю свою ненависть… Рука вспыхивает обжигающей болью, а Даниэла оказывается на полу.
Я перешагиваю через неё и несусь в детскую со всех сил. Пулей влетаю туда и, увидев настороженный взгляд Элиаса, быстро показываю ему жестами, что нам с ним нужно спасаться. Затем хватаю ребенка за руку, и мы несемся с ним в холл.
Мой малыш очень смышленый, жизнь трубочиста заставила его повзрослеть раньше времени. Наверное, поэтому он меня понимает без слов и делает все так, как нужно. Другой ребенок на его месте испугался и расплакался бы, но только не Элиас.
Увы, я не предусмотрела того, что колдун пожалует ко мне не один. Но не успели мы с мальчиком выскочить из дома, как меня схватил незнакомец в черном балахоне…
Последнее, что я запомнила перед тем, как провалиться в глубокое беспамятство было то, как Элиас отважно бросился на моего обидчика. И в ту же секунду снежное безмолвие нашего сада прорезал душераздирающий детский крик: «Мама!»
Одно только это заставило меня бросить последний взгляд на сына, который успел укусить колдуна за руку, а потом нырнуть обратно в дом. Туда, где его наверняка уже поджидал взбешенный колдун и Даниэла…
Очнулась я лежащей в своей постели. Возле меня сидел целый и невредимый Элиас, который смотрел на меня по-детски незамутненным счастливым взглядом.
— Мамочка, ты проснулась! Ты проспала целый день и ночь! — лопочет он, а у меня от одного его голоса на глаза наворачиваются слезы.
— Я знала, знала, что это случится!
— Элиас, маме нельзя сильно волноваться. Не мог бы ты подождать меня в детской? — раздается совсем рядом со мной такой знакомый мне мужской голос. Но в этот раз он звучит как-то по-другому… натянуто и сухо.
Элиас послушно кивает головой в знак согласия и бесшумно скрывается за дверью. Я же мучительно соображаю.
Кто я сейчас? В чьем я теле?! Но Элиас назвал меня мамой, а это значит, я все еще Даниэла…
Глава 42
— Теперь ты все знаешь… — упавшим голосом мямлю я, потому что от слабости меня не слушается язык.
— Да. — Голос Таддеус звучит холодно. Такое впечатление, что он свое «да» словно бы выплюнул мне в лицо… Не успеваю я этому удивиться, как палач приподымает мне голову одной рукой, а другой подносит к моему рту чашку с каким-то отваром. Но едва этот дурно пахнущий «аромат» достигает моих ноздрей, как я отворачиваю голову и начинаю бороться с приступом тошноты. И это вызывает в нем лишь досаду и раздражение: — Даниэла! Или как там тебя зовут по-настоящему?.. Ты должна это выпить.
— Хочешь меня окончательно добить этим колдовским снадобьем? — горько усмехаюсь я. — Чтобы не мучилась сама и не мешала тебе?
— А снадобье действительно сильное. Еще полчаса назад ты и слова не могла вымолвить, а сейчас вон как разговорилась!
Я этого ничего не помню.
Последнее, что осталось в моих воспоминаниях — это пронзительный крик «мама» и то, как тот колдун, который заловил меня прямо на пороге дома, прошептал мне что-то в лицо. После чего в глазах у меня потемнело, и я провалилась в непроглядную тьму.
— Что с Элиасом?!
— Не волнуйся, с ним все в порядке. Он-то тебя и спас…
Как выяснилось, мой храбрый и смышленый мальчик после стычки с колдуном сразу же бросился наверх. Ребенок есть ребенок, и мой перепуганный на смерть малыш просто захотел спрятаться у себя в детской. Как будто это спасло бы его от всех бед!
Понятное дело, Стелларий и Карлота тотчас бросились за ним. Как она потом заявила, чтобы заставить мальчика забыть о случившемся раз и навсегда. Ведь Элиас обязательно рассказал бы обо всем королю.
Но Даниэла точно не хотела ему навредить, чего я не могу сказать о магистре. Мне кажется, он сразу задумал избавиться от Элиаса, ведь королевский пасынок, по его мнению, только мешал…
Какое счастье, что мой мальчик тогда не растерялся! Ведь
