мне сейчас копье? Зачем я вообще здесь? Я же должен был проверить границы безмагии…
Не оборачиваясь, я поднялся и пошел к краю рощи, через каждые десять шагов пытаясь запустить хоть какое-то заклинание. Не думать. Не думать. Не думать. Еще шаг. Влить Ки в кристалл, запустить заклинание, убедиться, что ничего не получилось. Шаг. Второй. Идти. Не думать.
Но я еще видел перед собой голубые застывшие глаза. Чувствовал мягкое содрогание плоти под ногой. А во рту по-прежнему было кисло.
После очередного десятка шагов заклинание сработало. Я подобрал палку и воткнул ее рядом с дорогой, чтобы пометить границы. Надо возвращаться к каравану. И снова пройти мимо того человека. Я не мог. Не хотел. Но я должен! Должен! Должен!
Я развернулся и через силу пошел к повозкам. Черный дым все еще поднимался вверх, наверное, его можно было заметить издалека. Если у нападающих где-то есть подкрепление, то ему самое время появится. А я без оружия. Без копья!
Нет. Не думать о копье. Ведь если я начну про него думать, то сразу вспомню… Рот снова переполнился кислой слюной, и я сплюнул на землю. Почему Шрам никогда не говорил про своего первого убитого?
Хорошо, что тело с копьем за это время успели оттащить в сторону, и мне не пришлось снова смотреть в светло-голубые глаза.
— … собрали все амулеты, дешевые одноразовые поделки. Как только заканчивается запас энергии, так можно выкидывать, — услышал я голос одного из торговцев. — Даже не знаю, кто такие может делать.
— То есть рассчитывали на быстрый короткий бой? — это уже сказал Джин Фу. Кажется, я пришел немного не вовремя.
— Если бы не мой амулет, нас бы всех вырезали минут за пять. А оставшихся было бы легко добить и обычным оружием, — холодный голос Добряка. Я аж поежился, вспомнив, как он сражался. — И не забывайте про их защиту. Мы смогли бы с ними справиться сами, если бы не эти чертовы барьеры.
— Бай Чонган, ты думаешь, это разбойники?
— Либо очень жирные разбойники, либо наемники на один раз. Второе вероятнее. Слишком хорошее и однотипное снаряжение для разбойников. И уж слишком одноразовое. Плюс засада с замаскированным бревном подходит не для каждого каравана.
— Мда, жаль, что мы не сможем понять, какие заклинания были наложены на это бревно.
Я не стал дальше слушать, выступил вперед, поклонился Джин Фу и, дождавшись кивка, сказал.
— Через пятьдесят шагов снова начинают работать заклинания.
— Хорошо. Бай Чонган, подготовь все к переезду. Встанем здесь лагерем на пару дней.
— Но если они вернутся…
— Мы все равно не сможем убежать. Готовь лагерь.
Глава 20
Я лежал, закрыв глаза, и чувствовал, как прохладные потоки воды омывали мое тело, и с каждым вдохом вместе с грязью уходили боль, страх и неприятные воспоминания. Я и сам растворялся в воде, сливался со струями и неторопливо бежал вместе с течением туда, куда вело русло ручья.
— Шен! Шен! Вставай.
Чей-то назойливый голос вырвал меня из тихой дремы. Я оперся о песчаное дно и присел, стряхивая с волос воду.
— Шен, за тобой глаз да глаз. Вылезай из ручья и пойдем в лагерь, — это был мой младший-старший братик, надоедливый Байсо. Сейчас он выглядел не лучшим образом: неровно выбритый висок, где лекарь пришил ему содранный кусок кожи, опухшее лицо в ссадинах и синяках, одна рука плотно примотана к телу. Перелома нет, но что-то он там повредил, и лекарь запретил ему двигать рукой.
— Байсо… — меня вдруг охватило желание обнять братишку и сказать ему, что он самый лучший. Я выбрался из ручья, встряхнулся и пошел было к нему, но мальчишка попятился:
— Что? До сих пор не прошло? Жаль, что ты не можешь видеть, какое у тебя сейчас глупое лицо. И никаких больше нежностей. Эх, если бы не рука, я бы тебе врезал.
Я помотал головой, приводя себя в порядок, еще раз плеснул холодной водой в лицо, но мысли все равно расплывались. Может, все же не стоило жевать смолку?
Хотя я же и не собирался. Да я даже не знал, что она есть у кого-то. Но во время обустройства лагеря я уронил ящик себе на ногу, долго не мог ухватить его трясущимися руками, потом плюнул, сел на землю и разревелся, как маленький ребенок. Тут ко мне подошел Добряк, протянул небольшой грязно-оранжевый кусочек и сказал: «Жуй», а потом, не дождавшись ответа, просто запихнул его мне в рот и ушел.
На вкус это было мерзко, словно лижешь кору, но спустя несколько минут меня вдруг отпустило. Руки и ноги стали мягкими и тяжелыми, я успокоился, подхватил ящик и понес его в лагерь, но тут по телу прошла вторая волна, и мне показалось глупо нести ящик, как все, поэтому я поставил его на голову и пошел, стараясь идти плавно, чтобы он не упал. И улыбался. На месте передал ящик охраннику и собрался возвращаться, но меня позвал к себе лекарь.
Я вдруг почувствовал такой прилив любви к этому трудолюбивому хорошему человеку, что не смог сдержаться и сказал ему об этом. Лекарь насторожился, подошел поближе и принюхался:
— Откуда ты взял смолку? — резко спросил он. — Зачем?
— Неет, — протянул я, отчаянно мотая головой, — я не ел смолку. Ее нельзя есть. Ее надо жевать, мне так Байсо сказал. Хотя смолку вообще нельзя, иначе тебя сожрет зубастая яма. Я не…
— Выплюнь! Давай, выплевывай! — лекарь требовательно поднял руку, я внимательно осмотрел его ладонь и выплюнул комочек. — Так, мне нужна твоя помощь, идем.
Его тон построжел, мужчина крепко ухватил меня за локоть и поволок в сторону своей палатки. Там он усадил меня перед сундучком, вытащил несколько пустых кристаллов и сказал:
— Заполни, сколько сможешь.
Я, не задумываясь, взял первый кристалл, влил в него Ки до предела, затем потянулся за вторым, третьим. Лекарь удивленно уставился на меня:
— С тобой все хорошо? Еще сможешь?
Я радостно кивнул, мне было так легко, я словно покачивался в воздухе на большом пушистом облаке. Лекарь тут же убрал светящиеся кристаллы и вытащил пустые, все, что у него были, даже наполовину использованный из кармана положил рядом. И я один за другим брал их и вливал Ки, пока все кристаллы не оказались заполнены. Даже тени сомнения не промелькнуло. Меня же попросили, а значит, я должен сделать.
Затем лекарь с непроницаемым лицом сложил все кристаллы обратно в сундук:
— Теперь иди к ручью, помойся, приди в себя. Я тебя у
