Но для них обоих это не имело значения. Рокеронтис объяснял (как правило – подкрепляя слова наглядной демонстрацией, сопровождавшейся новыми синяками и растяжениями), а Карн ловил каждое слово, каждый взмах кулака. И обоим это нравилось.
Однажды после поединка Карн уловил обрывок разговора между Рокеронтисом и Виктором. Парень задержался в тренировочном зале, а бог уже был на пути в душевую, когда его перехватил Вик. Карн не собирался подслушивать, но, оказавшись на выходе из зала, непроизвольно услышал, как колдун бросил богу: «А не боишься, что однажды он случайно распылит тебя на молекулы?». Рокеронтис лишь хохотнул. Правда, смешок вышел немного нервным.
– Не может, – ответил Рок уже серьезнее. – Сам он пробудился, но сила еще дремлет в нем. Тот пока не придумал, как раскрыть его потенциал. Но обязательно придумает. А пока мне нечего бояться!
Это все казалось довольно странным. То есть Карн, разумеется, понимал, что в нем теплится сила, способная на многое (если верить во все, что ему наговорили за последние пару недель). Но Вик рекомендовал Рокеронтису опасаться его, Карна, мол, в тренировочном поединке он может не просто нанести вред богу ночных кошмаров, но и убить его. Может, это шутка была? Или Карн все неправильно понял? Ведь слова были вырваны из контекста.
Тогда он почему-то постеснялся напрямую задать вопрос Рокеронтису, а позже и вовсе забыл о словах Виктора. В те недели на него навалилось столько всего, что что-то забыть казалось естественным.
Обычно тренировка длилась не менее двух часов, но в этот раз они управились вдвое быстрее, потому что у Рокеронтиса внезапно возникли «неотложные дела интимного характера». Но Карн по этому поводу не переживал. Так вышло, что не только Песочный человек жаждал его внимания – Эрра учил парня фехтованию, а Тот при случае читал лекции. Так что ему всегда было, чем заняться.
Он до сих пор не в полной мере понимал, что это значит – Адхва-Га, но решил этому таинственному статусу непременно соответствовать. Тем более, что здесь его кормят и поят, причем отменно, он за две недели почти четыре кило набрал, и отнюдь не жиром! Не на убой же готовят, так ведь? А то слишком много усилий ради него одного. Или все сложнее? Ведь мир не такой, каким кажется. Карн этот урок усвоил на всю жизнь.
Они с Рокеронтисом вышли из спортзала и по пути в душевую встретили двух дриад. Карн пару раз видел их, милые такие девчонки, на вид – лет по двадцать, и совсем не зеленокожие, как брешут фольклористы. А вот глаза – да, пронзительно изумрудные, у людей таких глаз не бывает. И еще уши – как у эталонных эльфов, в смысле – заостренные.
Карн проводил их недвусмысленным взглядом. Дриады хихикнули и удалились. Рокеронтис рассказал, что их лет триста назад нашел Тот. На бедных девок охотились какие-то самопальные ведьмаки, тупые до ужаса, но очень упорные. Тот не убил их, но после встречи с ним один поседел, а второй онемел. С тех пор они больше ни на кого не охотились.
А дриады прижились в митреуме. Мыли посуду, приносили Тоту всякие травки и семена, а по ночам даже наведывались в ближайший супермаркет, надевая длинные парики, скрывающие неестественный цвет волос, и затемненные линзы. Они тоже были бессмертны. Потенциально. Тот полагал, что они из последнего поколения. Обычно у дриад старшие передают все знания младшим в процессе обряда Инициации, который проводится на совершеннолетие, по дриадским меркам – в сто сорок четыре года. Обряд раскрывает генетическую память дриад, но – постепенно, иначе разум может не выдержать. Сразу дается только самое важное, необходимое для выживания.
Но эта парочка обряд пройти не успела. Их ковены были под чистую вырезаны еще в пятнадцатом веке. Блядская инквизиция! Но девки чудом остались живы, почти три века скитались по Америке и Европе, потом перебрались в Россию, и уже здесь встретили Тота. Он питал к ним откровенно отеческие чувства, а вот Рокеронтис – отнюдь.
– Все забывал спросить, – начал Карн, перекрикивая шум воды. На каждой тренировке с Песочным человеком он потел так, будто они спарринговались под проливным дождем – одежду можно было выжимать. Но прохладная вода, доставленная в митреум по древним акведукам, снимала усталость, наполняя тело легкостью и силой. – Отчего ты их не трахнул до сих пор? Хоть одну?
– А с чего ты взял, что североамериканский титан еще не нырял в эти прелестные европейские озера? – хмыкнул в ответ Рокеронтис, остервенело намыливая зад. – Мысли научился читать? Тебе еще вроде не положено.
– Не глуми мне голову, Рок, – с ехидцей проговорил Карн, – это видно. Ты на них облизываешься, слюни можно черпаком собирать. И глаза у тебя при их появлении вспыхивают, как адские уголья. Но даже не подходишь. Да и они желанием не горят, а ты ведь мужик хоть куда. Правда, только внешне…
– А не пошел бы ты с такой характеристикой? – беззлобно гаркнул Рокеронтис, переключаясь с задницы на живот. – А если серьезно, то Ха-кве-дет-ган, который по сути был мне отцом, вел свой род от короля ифритов. И так уж вышло, что джины и дриады – как огонь и вода. И те и другие – воплощения стихий. Только дриады созидают, а джины, и особенно ифриты, разрушают.
– И чё? – Карн многое узнал за минувшие дни, но еще больше ему предстояло узнать. А еще он понял, что даже Древние Боги не знают всего. И зачастую знания они получают в точности как люди – упорным поиском, рискованными экспериментами, а порой и методом научного тыка.
– Через плечо! – Рокеронтис сплюнул на пол. Плевок попал в каменный желобок и вода унесла его прочь, к проему слива. «Интересно, – подумал Карн, – а куда девается использованная вода? Обратно в подземные реки?» Песочный человек тем временем продолжил. – Я одну из них как то попробовал ухватить за сиську, так меня чуть не вывернуло! Я в себя приходил полдня и больше не хочу это повторять. Не суждено нам быть вместе! Бля, а я ведь так рассчитывал на тройничок…
– Ну, это очевидно, – кивнул Карн и выключил воду, коснувшись двух прямоугольных камней в стене. В общем, он уже привык, но отчего нельзя было поставить нормальные краны?
– Так что все в твоих руках, дружище! – Рокеронтис тоже закончил омовения и стал растираться полотенцем, не
