де Деса, в вознаграждение за неудачи в Неаполе, убедил Фердинанда «Католика» ввести инквизицию в освобожденной от мавров Гранаде. Королева, обещав крещеным маврам не предавать их трибуналу, сначала отвергла это предложение, но Диего де Деса умел хитро манипулировать ею – и все же достиг своей цели.
М.В. Барро пишет:
«Чтобы следить за верностью религии гренадских перекрещенцев, Деса убедил правителей распространить на Гренаду власть кордовского инквизитора»[250].
Главным инквизитором Кордовы был тогда Диего Родригес де Лусеро, прозванный в насмешку «Тенебреро» (Мрачным).
Он начал жестокое преследование евреев, обратившихся в христианство, и создал царство террора во всей Андалусии. Его твердость и крайности в поступках поражали. О нем говорили, что он был «исключительным монстром», вдохновленным Люцифером.
В то время суд инквизиции имел юрисдикцию на всей территории новой Гранады. Диего Родригес де Лусеро провел множество расследований. Потом он дождался смерти королевы Изабеллы 26 ноября 1504 года и тут же вовлек архиепископа Гранады Эрнандо де Талаверу и его семью в дело о предполагаемой ереси. Несколько сотен невинных людей, многие из которых были сторонниками королевы Изабеллы, были казнены на костре. Генеральный инквизитор, поддерживаемый королем, решительно подавлял любой протест.
Памятник королеве Изабелле в Мадриде. Памятник расположен на Пасео-де-ла-Кастельяна в садах у входа в Национальный музей естественных наук (Мадрид). Он представляет собой скульптурный бронзовый ансамбль с конной статуей королевы Иза беллы в окружении фигур главы испанской церкви кардинала Педро Гонсалеса де Мендосы и «Великого Капитана» Гонсало Фернандеса де Кордовы
Инквизитор Диего Родригес де Лусеро. Гравюра. XIX век
Диего Родригес де Лусеро устроил аутодафе в Кордове в декабре 1504 года. Одно из свидетельств об этой бойне гласило:
«Когда он сжег сто семь человек, они взывали к Богу и Деве с просьбой простить их, и говорили, что они никогда не совершали греха ереси, и призывали книжников засвидетельствовать, что они умерли как христиане»[251].
Из-за многочисленных эксцессов Диего Родригеса де Лусеро граф де Кордоба-и-Мендоса написал Диего де Десе, а также муниципальным и церковным советам Севильи просьбу отстранить Лусеро от должности. Деса отверг обвинения и не стал ничего предпринимать. В ответ Диего Родригес де Лусеро активизировал свою деятельность и приказал снести многочисленные дома в Кордове, которые, как он утверждал, были на самом деле синагогами. Было много жертв новых аутодафе. После сожжения обвиняемых Диего Родригес де Лусеро уничтожил все орудия пыток, не оставив следов того, что было сделано.
Некоторые испуганные дворяне и рыцари отправились к королю Фердинанду II Арагонскому, в то время регенту Кастилии, но не добились успеха. Возможно, на короля повлиял тот факт, что все конфискованные активы стали собственностью его короны. Дворяне даже обращались к папе Юлию II (в миру – Джулиано делла Ровере).
В ноябре 1506 года некоторые дворяне, в том числе уже упоминавшийся Диего Фернандес де Кордоба-и-Мендоса и Педро Фернандес де Кордоба-и-Пачеко устроили бунт, в котором было совершено нападение на тюрьму инквизиции. Заключенные были освобождены. Но сам Диего Родригес де Лусеро сбежал на муле, успев в последний момент спасти свою жизнь.
* * *
Что же касается Изабеллы и Фердинанда, то они еще 12 января 1502 года приняли против морисков (мусульман Аль-Андалуса, официально принявших христианство) такие же меры, как и в 1492 году. Все свободные мавры получили повеление оставить Испанию в течение трех месяцев.
Диего де Деса, прибыв в Севилью в октябре 1505 года, приготовился совершить ту же конверсию в христианство, что и пятью годами ранее в Паленсии, где он тогда был епископом.
Историк Леонар Галлуа пишет: «Деса с таким же воодушевлением действовал против иудеев, как предшественник его Торквемада. Недовольный испрошенным изгнанием мавров, он предложил королю возобновить указ еще 1492 года об изгнании множества чужеземных иудеев, живших в королевстве с давнего времени. Новая мера еще отняла у Испании значительную массу промышленных людей, из которых одни только приняли крещение, а другие были оставлены в государстве его католического величества на весьма унизительных условиях»[252].
Как и Торквемада, Диего де Деса обвинялся в чрезмерном усердии в своей работе и в проявлении излишней жестокости – его репутация была соответствующей, и темницы были наполнены мнимыми преступниками. В 1507 году папа был даже вынужден публично потребовать от Десы, чтобы он умерил свой пыл. Также выдвигались обвинения в том, что Диего де Деса использовал свое положение для личного обогащения, прибрав к рукам значительную часть богатств обвиняемых еретиков.
В жалобе, поданной королевскому секретарю Алмасану капитаном Гонсало де Авора, говорилось, что Диего де Деса и его помощники «покрыли позором все провинции». Диего Родригес де Лусеро был назван «сумасшедшим изувером». А еще в жалобе от 16 июля 1507 года было сказано:
Они не питают уважения ни к Богу, ни к справедливости; они убивают, похищают, бесчестят женщин и девушек на посрамление христианской религии[253].
Никто не мог быть спокоен за себя, все пребывали в страхе. Тюрьмы были переполнены, и многие арестованные были переведены в Торо, в котором располагался Верховный трибунал. Основной задачей Диего Родригеса де Лусеро была конфискация имущества, как сказано в жалобе, отправленной к римскому папе епископом Кордовы и многими видными должностными лицами этого города. Последние просили также Диего де Десу убрать Лусеро; было отправлено прошение королеве Хуане и ее мужу, Филиппу Красивому, в то время проживавшим во Фландрии.
Но что интересно, сам Диего де Деса позже был обвинен в тайном исповедании иудаизма. Это обвинение основывалось на том, что он сам имел еврейскую кровь по материнской линии (злые языки говорили, будто его предки были галисийскими евреями).
Подобное обвинение, конечно, было исключительно политическим, но тем не менее оно несколько подорвало положение Диего де Десы. Однако больше всего его подрывал фанатизм Диего Родригеса де Лусеро. Тот, в частности, в 1505 году приказал арестовать друзей и соратников архиепископа Гранады Эрнандо де Талаверы, а затем его сестру и племянников. Лусеро утверждал, что Талавера составил заговор с целью вновь распространить иудаизм в Испании. Был подготовлен суд над Талаверой, однако, так как речь шла о священнослужителе, процесс контролировал Рим, и Талавера был оправдан.
