нужную дверь.
Я пожал плечами.
— Договариваться, Катерина Дмитриевна. Назад дороги нет.
— Словно все против меня. Может, так бог намекает мне на то, что не стоило противиться воле родителей?
Я резко остановился, и девушка врезалась мне в плечо.
— Ой! Осторожнее!
— Катерина, мне это надоело. — Я уставился ей прямо в глаза. — Ты, черт возьми, хочешь что-то поменять в своей жизни или и дальше продолжишь строить из себя жертву обстоятельств? Когда мы разговаривали об этом варианте, я не предполагал, что ты проявишь такую бесхребетность. Как ты собралась служить в Спецкорпусе, терпеть муштру и рисковать собой, если даже не можешь настоять на том, чтобы тебя приняли⁈ Где твое отчаяние, черт тебя дери? Где наглость? Где острый язык? Я вообще не понимаю, кого перед собой вижу.
На мгновение мне показалось, что Кати сейчас разрыдается. Ее губы дрогнули, в глазах отразилась боль… Но в следующий миг она стиснула кулаки.
— Ты прав. Я веду себя, как размазня. Больше этого не повторится.
Она прошла мимо меня, и ее походка изменилась. Продолжая держать кулаки сжатыми, она решительно направилась дальше по коридору и остановилась возле двери.
— Могу пойти с тобой.
— Буду признательна.
Сперва она тихо, даже робко постучала в дверь. Никто не отозвался, хотя в кабинете явно кто-то был — до нас долетали голоса. Кати глубоко выдохнула, покачала головой и забарабанила что было силы.
— Закрыто! — донеслось из кабинета.
— Срочное донесение! — крикнула девушка и взглянула на меня, ища поддержки. Я кивнул.
В кабинете нервно застучали каблуки, а через мгновение дверь распахнулась, и на нас уставилась невысокая женщина среднего возраста в расстегнутом кителе с майорскими погонами. На пальце красовался ранговый янтарный перстень.
— Что еще… — она замолчала и окинула нас внимательным взглядом. Вероятно, сначала подумала, что заявился кто-то из сослуживцев. И явно была разочарована, увидев двоих салаг в гражданском.
Ну же, Кати, не растеряйся. Второго шанса теперь точно не будет!
Моя спутница, казалось, и правда собралась с духом.
— Я княжна императорской крови Екатерина Дмитриевна, — заявила девушка и шагнула к двери. — Прошу прощения за то, что отвлекла вас, но мне нужно подать документы на вступление в Спецкорпус.
Дама в кителе строго и молча уставилась на Кати. Думала. Посылать княжну крови куда подальше чревато, но женщина явно намеревалась отказать. Я видел по ее глазам, что она сама почувствовала себя неуютно.
— Здравия желаю, Екатерина Дмитриевна, — наконец ответила она. — Я узнала ваше высочество. И его светлость, разумеется. Однако не уверена, что смогу удовлетворить вашу просьбу.
Кати нахмурилась.
— Прошу прощения, но по какой причине?
— Будет лучше обсудить это не на пороге, а внутри. — Она обернулась к остальным обитателям кабинета. — Девочки, пожалуйста, сбегайте на второй этаж за нормальным кофе! Нам здесь еще часа четыре сидеть.
Мимо нас шустро проскочили три девицы, явно обрадованные внезапным перерывом. Женщина взглянула на мою спутницу, затем на меня…
— Его светлость — мой друг, и я ему доверяю, — сказала Кати. — Вы можете говорить при нем свободно.
Дама не ответила — лишь неопределенно покачала головой и печально улыбнулась. Пропустив нас в кабинет, она плотно закрыла дверь и обернулась к нам.
— Разрешите представиться. Майор Надежда Константиновна Дубинина. Прошу, располагайтесь, ваше высочество.
Для посетителей оставили всего один свободный стул — остальные уже были завалены стопками папок, так что я остался на ногах и жестом пригласил Кати сесть.
— Рада знакомству, Надежда Константиновна, — улыбнулась девушка и положила на стол свои бумаги. — Понимаю, что прошу особого отношения, но, быть может, у вас все-таки есть возможность утвердить мое заявление, пусть и после окончания часов приема?
Дубинина села за стол напротив Катерины и, сложив пальцы домиком, отвела взгляд.
— Ваше высочество, если бы вся проблема была только в этом, то я непременно бы пошла вам навстречу…
— Но проблема, выходит, не в этом?
— Верно, ваша светлость.
Кажется, Кати начала о чем-то подозревать. Я видел, как ожесточилось ее лицо, когда она пришла к какому-то выводу. Она снова стиснула кулак под столом.
— Существует запрет сверху на прием моей кандидатуры? — процедила Кати.
Дубинина кивнула.
— Та точно, ваше высочество. Прошу прощения, я не вправе идти против своего начальства. Мне очень жаль…
Я думал, Кати взорвется, но ей удалось удержать себя в руках.
— Кто наложил запрет?
— Прошу прощения, но я не вправе обсуждать приказы. Надеюсь на ваше понимание, я человек подневольный.
В ответ Катерина лишь усмехнулась.
— Да я прекрасно понимаю, что это отец наложил запрет… Или матушка.
— Боюсь, вы не правы, ваша светлость.
— Значит, брат. У него достаточно связей, чтобы это устроить.
Да уж, сейчас я этой майорше не завидовал. Оказалась между молотом и наковальней. По-человечески она наверняка пошла бы навстречу Кати, но нарушать приказы…
— В любом случае, ваше высочество, я не уполномочена что-либо решать в вашем случае., — вздохнула Дубинина. — Ваш брат будет зачислен в Специальный корпус, на него уже готов приказ. Но поскольку на вашу кандидатуру наложили запрет, а из вашей семьи уже есть один доброволец… Подобное нужно решать на более высоком уровне.
Мне стало ужасно жаль Катерину. Ведь нашла в себе смелость, смогла себя пересилить — и все ради чего? Чтобы узнать, что ее родственники отрезали ей всякие пути для маневра.
— Насколько высоком уровне, Надежда Константиновна? — спросил я майоршу.
Та растерянно пожала плечами.
— Ваша светлость, ей-богу, я просто веду учет регистрации! Если мне поступит распоряжение о зачислении, то, разумеется, я внесу имя ее высочества в списки!
— Конечно, — улыбнулся я. — А кто подписывает приказы?
— Как кто, ваша светлость? — женщина резко перешла на шепот и подняла палец к потолку. — Шереметева, конечно!
Ох, решать эту проблему становилось все интереснее и интереснее…
— А ее превосходительство сейчас в здании? — Кати резко поднялась со стула и схватила свою стопку бумажек.
— Понятия не имею, — растерянно ответила Дубинина. — Вроде должна быть здесь…
— Как найти ее кабинет?
Майорша посмотрела на Катерину как на сумасшедшую.
— На втором этаже… Но ваше высочество…
— Благодарю вас за помощь и не прощаюсь! — Кати даже присела в торопливом реверансе в знак уважения, хотя в спортивном костюме это выглядело странно.
