Папа, Юлька, Джинаро, какие-то люди, радостные лица, шампанское… Голова кругом. Марко бережно усаживает меня в автомобиль, и везёт домой. Как приедем, первым делом выберусь из этого ужасного, громоздкого, душного платья. Спасибо, Котя, за подсказку, что можно переодеться.
* * *
Вечеринку мы решили устроить в доме Марко… В нашем с Марко доме. Здесь Пьерджорджио с женой, Фабио с Паолой и Давиде, все мои друзья, несколько человек из кантины, священник из костёла и много людей, которых я никогда раньше не видела. Джинаро подводит к нам невысокого пожилого мужчину в соломенной шляпе, и я узнаю дядю Николы — не того с рынка, а с автострады.
— Марко, Лиза, поздравляю вас! Вы такая чудесная пара, просто не могу наглядеться.
— Джузеппе, — обращается к нему Джинаро, — я хочу тебя познакомить с Андреем. Это наш друг и отец Лизы.
— Что же, друг моего друга — мой друг. Рад познакомиться, Андрей, — трясёт Джузеппе папину руку.
— Я тоже очень рад, дон Пеппино, и огромное спасибо за вашу помощь. Если вы не возражаете, я хочу послать вам несколько бутылок вина из моей коллекции.
Джузеппе удивлённо поворачивается к Джинаро:
— Не пойму, он русский или сицилиец?
— Русский сицилиец, Пеппино, и наш друг. И ты даже не представляешь, какие у него связи в Москве.
— Буду рад как-нибудь поболтать. И называй меня просто Пеппино, ладно?
Когда он отходит, я подхожу к отцу:
— Пап, все нормально? Почему он такой важный?
— Он теперь здесь босс благодаря Джинаро — занял место Коррадо и будет даже сильнее его из-за хорошей поддержки.
— Откуда ты это знаешь?
— Джинаро сориентировал, чтобы я впросак не попал.
— Но ты же не будешь иметь с ним дела, правда?
— Конечно нет, но мы должны оказать уважение. Всё хорошо, даже очень хорошо. Не беспокойся.
— Лиза!
Я оборачиваюсь на голос Пьерджорджио.
— Ну дай я тебя наконец обниму, — громыхает он. — Сказать по правде, я очень счастлив за тебя. Я всегда хотел, чтобы вы поженились. Андрео, я и за тебя счастлив! Тебе, кстати, тоже жену найдём, не переживай. Лиза, иди, потанцуй со мной.
Музыканты играют великолепно. Юлька нашла классную кавер-группу — ей точно надо заняться организацией свадеб профессионально. Декораторы под её руководством потрудились замечательно, так что каждая фотография, сделанная сегодня становится потенциальным суперхитом «Пинтереста». Волшебный благоуханный сад, полный полевых цветов, пионов и похожих на пионы роз — «Очарование сельской романтики — вот что нам нужно! Прекрасный дом, Лизка, мы здесь такую красоту устроим!»
Скоро все закончится. Юлька с Николой уедут с папой к нам… к нему домой. Утром Никола отвезёт нас с Марко в аэропорт, а сам поедет с Котей на море в тот самый дом Марко — они погостят там несколько дней, а потом, возможно, полетят в Прагу. А мы с Марко отправимся в свадебное путешествие. Он решил, что это будут Сейшелы. Океан, долгий пустынный песчаный берег, ни одного человека на многие километры вокруг. Звучит неплохо…
— Юль, слушай, хочу тебе сказать что-то. Давай зайдём в дом, чтоб никто не мешал.
Мы заходим в сумрачную прохладу.
— Чего? Что случилось?
— Нет, ничего не случилось. Просто хочу сказать… Знаешь… Я так тебе благодарна…
— Да ладно, Лиз, да ты чего…
— Нет, подожди, правда… Спасибо тебе… Не только за свадьбу и за твою помощь, а вообще… Спасибо… Я даже не представляю, как бы жила, если б тебя не было в моей жизни. Ну что это была бы за жизнь, Юль… Я так… Я так тебя люблю… Просто хотела, чтобы ты знала…
Из глаз выкатываются две маленькие слезинки, и я замечаю, как меняются её глаза, становятся такими тёплыми, ласковыми, медовыми…
— Ну что ты, дурочка, что ты… я знаю… я тебя тоже очень сильно люблю…
Она обхватывает мою голову, притягивает и очень долго и нежно целует.
— Все хорошо будет, очень хорошо. Ничего не бойся.
Скоро будет смеркаться. Ещё светло, но мы зажигаем фонари. Я подхожу к Паоле и Давиде.
— Лиза, мы так рады! Ты такая красивая, такая чудесная, я не могу глаз от тебя отвести! — Паола нежно гладит меня по щеке. — Будь счастлива! Марко замечательный человек и очень тебя любит — это сразу видно. Вы очень славная пара!
Я крепко обнимаю Паолу.
— Спасибо! Давиде, как твои дела?
— Все хорошо, Лиза, на следующей неделе собираюсь с отцом в Рим.
— Надеюсь, приедешь к нам в гости после возвращения.
— Конечно.
— А где Фабио?
— А вон он на подиуме с музыкантами.
Я поворачиваюсь и замечаю Фабио. Он берет микрофон и машет мне рукой:
— Лиза! Голубоглазая Лиза! Ты помнишь, я обещал тебе спеть эту песню? И вот, кажется, лучше случая не придумать. Это тебе от меня.
Музыканты играют старинную «Лиза дальи окки блу», и Фабио начинает петь. Он поёт проникновенно и искренне, и его голос проникает прямо в сердце.
Подходит Марко.
— Пойдём, я очень хочу потанцевать с тобой, голубоглазая Лиза.
— Эта песня не про нас, — шепчу я.
— Ну припев вроде как можем применить, в смысле, что для нас это начало новой жизни.
Я плотнее прижимаюсь к нему, склоняю голову на плечо.
— Обними меня крепче…
Он прижимает меня к себе, и мы медленно качаемся под звуки голоса Фабио в собственном ритме, не попадая в такт песни. И до меня наконец, доходит, то есть действительно, по-настоящему доходит, что это и в самом деле начало чего-то нового. Я много раз за последнее время говорила это, но осознать у меня получается только сейчас. Я смотрю на папу, сидящего за столиком и не сводящего с меня глаз, на самозабвенно поющего Фабио, на довольного и расслабленного Пьерджорджио, на танцующих Юльку и Николу, влюблённо глядящих друг на друга, и понимаю, что они остаются в прошлом. Разумеется, мы будем видеться и, может быть, даже чаще чем раньше, но теперь всё будет по-другому.
И, прощаясь со страхами, маленькими победами, неуверенностью, слепыми поисками, томлением, волнующими голосами, влекущими взглядами — что там ещё наполняло мою жизнь — со всеми этими прекрасными и восхитительными повседневностями, мне становится немного печально.
— Не грусти, — словно заглядывая в мои мысли, тихонечко говорит Марко, — новая жизнь будет гораздо лучше старой.
Я поднимаю к нему лицо:
— Поцелуй меня…
В его глазах отражается розовое закатное небо, но через мгновение они оказываются так близко, что их становится невозможно разглядеть, а ещё через мгновение я уже не вижу вообще ничего.
33
— Идём…
Мы совершенно одни,
