на сторону Его величества.
— Отлично, — обрадовался я, — тем, кто будет готов предавать своих, давай больше, нам важно иметь здесь проводников и союзников, чтобы идти дальше.
— Хорошо мой царь, я ещё раз поговорю с согласившимися, — подтвердил он, — пообещаю им больше, если будут активно предоставлять нам своих людей.
— Как там дела у князя? — поинтересовался я, поскольку из-за возни с наградами не успевал уделить ему большого количества времени.
— Очень много разговаривает с другими князьями, — ответил Хопи, — в основном обсуждают то, что царь Хатшепсут и её посланцы при договорённостях с ними, забыли упомянуть о том, что мой царь успешно захватил царства Керма.
— Ну пусть копят злость, если решат выступить против неё, нам это будет только на руку, — отмахнулся я, — что-то ещё?
— Нет мой царь, они очень осторожны в речах, когда рядом есть посторонние, — с сожалением сказал Хопи.
— Тогда ладно, на этом всё, — отпустил я их, — идите празднуйте с остальными, завтра будет новый день.
— Мой царь, — оба низко поклонились и вышли, оставляя меня одного.
Глава 23
Практически месяц потребовался на то, чтобы мы закончили дела в оазисе. Сбор стрел, сортировка пленных, ожидание караванов иудеев, чтобы избавиться от рабов. Затем отправка коней и колесниц на продажу, а также то, что легионеры продавали из своей добычи в «Лавку ненужных вещей». Затем были долгие переговоры с главами кочевников, которые согласились быть моими союзниками в противостоянии с остальными кланами, и ожидание прибытия выкупа за князей надолго задержали нас на этом месте. Но все были этому только рады, поскольку появилось время на отдых, несмотря на возобновившуюся муштру. Всё равно стоять лагерем возле озера было много лучше, чем идти по равнине, всё время ожидая нападения.
Неожиданно, всё изменилось в один момент. В шатёр вбежал Рехмир с круглыми глазами и сказал, что прибыл его отец. Я никогда раньше с ним не встречался, так что удивился, что такой важный человек делает так далеко от столицы.
— Не спросил, чего он хочет? — поинтересовался я.
— Отец сказал, что новость первым должен услышать мой царь, — Рехмир явно был удивлён его поведением.
— Ладно зови, а сам встань за моим правым плечом, — сказал я, польстив молодому человеку.
Высокий, худощавый мужчина глубоко за пятьдесят вошёл в шатёр и опустился передо мной на колени. Весь его вид говорил, что он точно человек небедный, что в общем-то и не удивительно, учитывая должности какие занимал его брат и племянник и неизвестно сколько ещё родственников о которых я не знал.
— Его величество Менхеперра, царь Двух земель, — обратился он ко мне с краткой титулатурой, — скорбную весть я принёс тебе.
— Говори, — насторожился я.
— Скончалась дочь царя Хатшепсут, владыки Верхнего и Нижнего Египта, Нефрура, — траурным голосом объявил он, — царь Хатшепсут просит Его величество вернутся, чтобы проводить принцессу в последний путь.
— Какое горе! Боги, какое горе! — горестно воскликнул я, вздымая руки вверх, — в таком юном возрасте! Как такое вообще могло случиться? Куда смотрел её воспитатель Сененмут?
— Расследование ещё ведётся, но пока известно только то, что её во время прогулки по саду укусила змея, — печально ответил он.
— Какое горе, — я сделал скорбное лицо и покачал головой, — прислали тебя Нефервебен, чтобы я поверил гонцу?
— Да, царь Хатшепсут попросила меня, поскольку простому посланцу Его величество наверняка не поверил бы, — кивнул он в согласии.
— Конечно же, я прерываю военную кампанию и возвращаясь в Фивы, — кивнул я, понимая, что визирь осуществил наш план, после получения от меня письма о согласии. Сейчас в столице точно разворачивались непростые события и мне важно было быть там.
— Можете передать царю Хатшепсут, что моя возлюбленная царственная сестра получит от меня всю возможную поддержку, — объявил я ему.
— Царь Хатшепсут наверняка будет рада услышать эти новости в такое тяжёлое время, мой царь, — грустно покачал он головой.
— Но как же так? — поинтересовался я, — куда смотрел Сененмут? Главный садовник? А если бы змея укусила не приведи этого боги, царя? Какой кошмар.
— Прости мой царь, то мне неведомо, дворец перекрыт гвардией на время проведения расследования.
— Что же, тогда Нефервебен оставайтесь сколько нужно для отдыха и можешь возвращаться обратно с новостью моей возлюбленной царственной сестре, что я вскоре прибуду.
— Как скоро Твоё величество? — поинтересовался он, — чтобы я мог обрадовать царя Хатшепсут.
— Очень скоро, — ответил я, — так и передай царю.
— Благодарю за аудиенцию, мой царь, — поклонился он и я разрешил ему встать.
— Рехмир, проводи отца и устрой его хорошо, — распорядился я.
Тот бросился помогать ему встать и под локоть проводил из шатра.
— Хопи, оповести центурионов, — распорядился я, — пусть сворачивают все дела здесь, планы поменялись. Войско выступает в Фивы так быстро, как сможет. Здесь останусь я, пленные и максимум четыре когорты для охраны. Мне нужно дождаться выкупа.
— Слушаюсь мой царь, — склонил он голову и вышел из шатра.
Отец Рехмира отбыл уже на следующий день, так видимо его ждали обратно с моим ответом, а большая часть войска стала сворачивать шатры и сниматься с лагеря уже через три дня. Через неделю после их ухода, прибыли наконец и долгожданные отряды из Ханаана, с кучей повозок.
По моему знаку князья вышли из своих шатров, стали обниматься с прибывшими родственниками и затем настала самая приятная часть, мне отдали огромную кучу серебра в слитках, посуде и драгоценностях. Попросив Небсения взвесить всё, я подошёл к пленникам.
— Сейчас мой ювелир подтвердит, что веса достаточно и вы господа можете быть свободны. Чтобы как-то скрасить вам путь, я подготовил прощальный подарок.
— Твоё величество, — обратился ко мне князь Мегиддо, — а что насчёт моей просьбы?
— Подарок это включает, — улыбнулся я, показывая их идти за мной.
Мы вышли на место, откуда ушли легионеры и там их ждали десять колесниц с уже впряжёнными конями и под управлением возниц. Князья удивлённо на меня посмотрели.
— Не пешком ведь идти домой таким уважаемым людям, — улыбнулся я им, — не все колесницы ваши, я понимаю, но я выбрал самые крепкие из захваченных нами, как и коней впряжённых в них.
Князь Мегиддо бросился к своим коням, о которых так печалился и минут пять их гладил, разговаривал с ними, а те довольно фыркали, били ногами о землю. Было видно, что любовь хозяина к ним взаимна. Вернувшийся ко мне князь, вытер уголки глаз и низко поклонился.
— Моя вечная благодарность и преданность Его величеству.
— Я запомню эти слова князь, — улыбнулся я, — и заверяю, что если мы с вами ещё раз встретимся по разные
