разговора Дени сразу же напрягся, – она впервые оставила свой телефон дома, такое с ней никогда не случалось. В общем, она сейчас ушла на тренировку в колледж, она записалась в танцевальный коллектив по брейк-дансу, впрочем спортивные танцы, смекаешь?
– О боже, – заметно осунулся тот. Глядя на него, Дрю хмыкнул. – И что же, долго она там будет?
– Честно не знаю, – как-то тяжело вздохнул Джо, – она ничего не говорила.
– Хорошо. Я попробую ее там найти, – ответил Дени и отключился. Ничего не объясняя, он забрал с собой только куртку и быстро исчез из дома.
Моника отключилась и вернула телефон владельцу.
– И когда ты все успеваешь! – изумился он.
– Сама не знаю. Вспомнила к месту, потому что неудобно будет отчитываться потом перед Денианом.
– Ты еще отчитываешься? – Вилле снова потащил ее за руку по коридору, словно маленькую девочку.
– Нет, но иногда бывает, я ощущаю, как будто он видит меня насквозь.
– Ты бредишь, милая.
– Вовсе нет.
Наконец они свернули направо и стали восходить вверх по высокой широкой лестнице.
– А почему этот бар так далеко?
– Он самый большой и разнообразный по ассортименту! У нас есть все. Отец скупает весь алкоголь прямо на наших заводах.
– У вас есть свой завод?
– Да. Их много. Отец имеет с этого немало процентов.
– Ужас какой! Вот почему ты на занятия приходил несколько неадекватным вместе с Фредом, Билли и Дрю!
– Вот мы и пришли!
Помимо огромного бара со стеклянными шкафчиками перед глазами Моники оказалась целая студия звукозаписи и сцена. Этот зал занимал практически всю площадь второго этажа. Далее был чердак.
– Уау!!!
– Я всегда об этом мечтал. Отец сделал это для меня сразу, как только мы вернулись. Но потом внезапно у всех как отшибло память. Видимо после совершения обряда Дрю. И отец долго не мог понять, как это произошло, что он потратил миллионы на все это.
– Обалдеть. Так вы, что, миллионеры?
– Бери выше, детка.
– Охринеть можно! И об этом никто не знал?
– По-моему об этом не знали многие. А те, кто догадывался о том, кто у меня родители, тут же стремились подружиться со мной.
– Это случайно не твои ребята?
– Нет, что ты! Мы дружим уже давно. Все началось еще в детском возрасте. Наши с Дрю матери были лучшими подругами. До тех пор, пока Аннабель не погибла.
– Его мама? Его родители вместе погибли уже давно.
– Потому Дрю чуть не стал моим сводным братом, моя мама хотела его усыновить. Но Дрю отказался. Так ладно, пошли дорогая я сделаю тебе парочку фирменных своих коктейлей! – заметив ее уныние, поспешил он отвлечь ее.
Он провел ее к длинной барной стойке слева и стал открывать какие-то незнакомые ей бутылки, просматривая стеклянные верхние шкафчики.
– Так, минуточку, – приговаривал он.
– Не спрашивай меня только что это, я сам не знаю. Просто очень вкусно! – поймал он на себе непонимающий, но заинтересованный взгляд девушки.
Когда он закончил, протянул ей высокий полулитровый бокал с прозрачной жидкостью, трубочкой и лаймом.
– Пробуй, – растянул он губы в улыбке.
Моника наклонилась и сделала маленький глоток.
– Мм, – с блаженством она закрыла глаза, потом пристально взглянула на него.
– С сегодняшнего дня я теперь буду называть этот коктейль «Моника». Он мой самый любимый.
– Зачем так? Ты сам наэкспериментировал?
– На первый вопрос я отвечу, что я от тебя без ума и ты первая любовь в моей жизни. А на второй просто отвечаю «да». Я много экспериментировал, дабы возможность помогает.
– Сюда бы еще большую постель за потайной дверью и я счастлива!
– Она есть, принцесса. За баром. – Он дал ей свою руку, чтобы та перемахнула через стойку. Затем он обвил ею ее талию и мягко подвинул крайнюю сторону стенки со стеклянными шкафчиками. Девушка удивилась, как все ловко было провернуто – они тут же оказались в темноте. Вилле нащупал включатель – и ультрафиолетовые лампы стали поочередно зажигаться одна за другой все дальше от них по потолку.
– Сделаем свет немного мягче. – С этими словами он отрегулировал его на большом переключателе с множеством кнопок. Теперь светилась только его ярко алая постель и светильники, прикрепленные к широкому зеркалу над постелью.
– Располагайся, дорогая, сейчас я принесу нам еще коктейлей.
Девушка сделала, как он сказал. Не прошло и трех минут, как он вернулся с пакетом нужного «провианта» и двумя полными бокалами. Он поставил этот пакет со своей стороны и вручил один бокал ей.
– Так ты, значит, поешь иногда или играешь на инструменте каком-нибудь?
– Да. Я люблю бывать на вокале, но иногда и играю на электрогитаре. Обычно за нее всегда берется Фред или Дрю – они иногда меняются местами – то на клавишах, то на бас-гитаре. Есть еще ударные барабаны. Но Шон иногда приходит и занимается здесь.
– Ты такой…добрый!
«Или только хочешь произвести на меня впечатление?» – эту мысль она сразу как-то отбросила. Вилле никогда не был зазнайкой.
– Вот это комплимент, – усмехнулся он, опять откуда-то вытаскивая косяк с марихуаной.
В тот момент Дениан несколько раз обошел здание колледжа, где училась Моника. Естественно никакой тренировки не было. И никого он там не нашел. «Может, просто я не тот корпус смотрю?» – подумал он. И через некоторое время возвратился домой совершенно злым. Дрю он ни о чем не хотел спрашивать вообще…
Глава 29. Дряная Моника
Какое-то время она и Вилле лежали и просто молчали, потягивая коктейль. И тут парень неожиданно запел, красивым баритоном, повернувшись к ней и поймав ее взгляд на себе: «Один лишь взгляд в твои глаза, один взгляд – и я плачу, потому что ты такая красивая. Только один взгляд – и я оживаю, один поцелуй – и я готов умереть, потому что ты такая красивая. Всего лишь одно прикосновение – и я словно в огне, одно прикосновение – и я плачу, потому что ты такая красивая».
Губы Моники слегка приоткрылись – она заслушалась. Но это слова были не плодом его собственной фантазии, а строки из песни «Красивая» любимой ими группы «Him».
– Очень мило, – выдала она, когда он закончил.
Явно ожидая нечто другое, парень заметно сконфузился.
– Кхм, у тебя красивый голос, – поспешила заверить его девушка, – что есть – того не отнимешь.
Сейчас она сама наклонилась к нему и мягко обхватила его губы своими. Вилле словно замер на какое-то время. А потом страстно притянул ее к себе, крепко прижимая к своему телу, он жадно припал к ее рту. Он повалил ее на подушки.
