Росс отошел в сторону, открыл кошель, который вручил ему гонец, и достал из него завернутый в кожу сверток. Развернув его, он принялся читать. Дождь к тому времени закончился, но по земле стелился сырой туман, и влажный холодный ветер дергал килт Росса, хлопая им по коленям, ерошил Шотландцу волосы и распахивал жилет. Росс, по-видимому, ничего не замечал. Спустя некоторое время он затолкал письмо обратно в кошель, обернулся и приказал седлать лошадей.
Но Кейт не спешила выполнять его приказ. Вместо этого она подошла к Россу, который стоял на прежнем месте, держа в руке ремень с висящим на нем кошелем.
— Что это? — спросила она с затаенным беспокойством.
— Ничего.
— Кто-то умер? Твой отец?
— Нет, он вполне здоров.
— А остальные члены твоей семьи?
— Они для меня потеряны.
Кейт увидела на его лице скорбь, скрывающуюся за суровой маской, и непонятная боль поселилась в ее собственном сердце.
— Я поняла — они от тебя отреклись.
— Я изгнанник, преступник, больше не принадлежащий к клану Данбар, я нежеланный гость на их землях. Моя госпожа, ты замужем за человеком, у которого нет ни семьи, ни друзей, ни планов на будущее, кроме тех, ненавистных, что уготованы ему английским королем.
Кейт прикусила нижнюю губу, не решаясь заговорить.
— Этого следовало ожидать.
— Нет. Я не ожидал, что Генрих пошлет письмо моему отцу, сообщая о том, что мои дни в качестве заложника закончились и я могу отправляться домой.
— Разве это плохо?
Синие глаза Росса посмотрели на нее.
— Не в том случае, когда старый лэрд заявляет, что будет только рад, если Генрих меня убьет, потому что я все равно умер для него и для всех, кто меня знал, с тех самых пор, как был заключен наш брак.
— Ты предвидел это, — сказала Кейт, сочувственно прикоснувшись пальцами к его руке.
— Да, но предвидеть и получить такое сообщение — не одно и то же. — Росс покачал головой. — Я мертв для своего отца. Возможно, твое проклятие и вправду имеет силу.
Это признание совершенно не удовлетворило Кейт. Доля ее вины в его потерях и вызванной ими боли была чересчур велика. Из-за нее многие отвернулись от Росса. Он был на грани поражения, словно сильный и благородный олень, преследуемый по пятам собаками. Ей было невыносимо думать об этом.
— У тебя есть семья, — сказала Кейт, сглотнув тугой ком в горле. — Я и мои сестры, и все, кто считает Брэсфорд-Холл своим домом. У тебя есть земли, ты можешь построить свой дом и дать начало собственному клану.
Росс слегка улыбнулся, выражая признательность за попытку его утешить, но не более того.
— Это не одно и то же.
— Мне очень жаль. — Ее слова прозвучали шепотом на ветру, но были криком сердца.
— Мне тоже, — ответил он. — Мне тоже.
Без дальнейших задержек путники наконец добрались до цели. Поднявшись на холм, они увидели перед собой замок, известный как Брэсфорд-Холл. Крепостная башня, над которой реяло бело-синее знамя, располагалась на возвышении, а вокруг ее высоких каменных зубчатых стен в беспорядке располагались крестьянские дома.
Стучать в ворота не пришлось. Кто-то заметил их издалека, и ворота уже были открыты, а решетка поднята. За ней виднелись внутренние замковые постройки из ярко-красного кирпича. Запели трубы, звучание которых эхом разнеслось над холмами. Из двери в основании башни выбежали собаки. За ними, спеша поприветствовать гостей, показались Брэсфорд и Изабель. Барон нес на руках малютку Мэделин, которая блаженно сосала большой палец.
Затем сестры, смеясь и плача одновременно, обнимались, вскрикивали, умилялись чудесным золотисто-рыжим локонам Мэделин, говорили, торопливо проглатывая слова и цепляясь друг за дружку так, словно не виделись не два-три месяца, а, по меньшей мере, несколько лет. Кейт и Маргарет должным образом оценили положение Изабель, у которой под домашним платьем выступал округлый животик. Будущее материнство сделало Изабель еще краше. Она была немного ниже Кейт, с чуть более светлыми, чем у Маргарет, волосами. Высокий, никогда не сидевший на месте Рэнд, чьи волосы блестели на солнце, словно крыло ворона, улыбался в ответ на шутки по поводу его предстоящего отцовства.
Впрочем, он редко отводил взгляд от Изабель, а его серые глаза, останавливаясь на жене, светились любовью, принимая серебристый оттенок.
Проклятие подвергло испытаниям их обоих, сказала себе Кейт, глядя на супружескую пару, однако в конце концов позволило им быть вместе. Может ли подобное повториться?
Все это время Росс стоял в стороне, наблюдая за остальными. Затем Кейт подтолкнула его вперед. Ее поразило неожиданно переполнившее ее чувство гордости, когда она произнесла:
— Позвольте мне представить вам своего мужа.
Рэнд, барон Брэсфорд, радушно принял гостей. Объяснив воинам, где им следует разместиться на постой, он приказал слугам помочь Гвинн управиться с багажом Маргарет и Кейт. Сразу после этого он увлек всех прочь со двора, подальше от любопытных взглядов прачек, кухарок, кузнецов, сапожников и слонявшихся поблизости воинов, которые с интересом наблюдали за семейной встречей.
Он провел гостей по винтовой лестнице башни в огромную и уютную парадную залу. Там их напоили элем и вином, несмотря на то, что все только недавно пообедали. Во время этой небольшой передышки для путешественников приготовили ванны, чтобы дать им возможность смыть с себя дорожную грязь перед ужином.
Пока все утоляли жажду, Брэсфорд и Росс беседовали о ситуации на шотландских границах, а оруженосец Рэнда, Дэвид, белокурый юноша с глазами цвета сапфира и лицом ангела с картин Ботичелли, не мог оторвать взгляд от Маргарет. Кейт с Изабель вдохновенно сплетничали о последних скандалах. К ним время от времени присоединялась их младшая сестра, — в те моменты, когда ее карие глаза переставали тайком поглядывать в сторону Дэвида. Когда пришло время, их провели в спальные комнаты.
Росс остался в зале с Брэсфордом, сказав, что примет ванну после. По правде говоря, Кейт была счастлива ненадолго оказаться вдали от мужа. Во время путешествия они всегда были вместе, что само по себе было испытанием, учитывая обстоятельства. Однако Росс вдобавок все это время вел себя словно медведь, в лапу которого попала заноза. В последний день путешествия его все раздражало: состояние дороги, светящее в лицо солнце, вопросы стражников тех земель, по которым они проезжали, просьбы сделать привал. Кейт не раз приходилось прикусывать язык, чтобы не нагрубить ему в ответ. Ее удерживало только понимание того, какой груз ответственности он нес на своих плечах.
Ставить под сомнение авторитет мужа, только чтобы выплеснуть раздражение, было бы верхом глупости, однако Кейт нелегко было сдерживаться. Ей нужно было побыть немного наедине с собой, чтобы привести в порядок свои чувства.
